"и другие "Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2000 г." (Сборник)" - читать интересную книгу автора

сказал даже своей жене, Констанции Львовне, а всегда обращал на себя её
внимание, громко падая с тех предметов, поверх коих находился. Констанция
же Львовна была в него влюблена до того, что ничего вокруг не замечала, и
даже его самого с трудом визуально отделяла от объектов и окружающих
медицинских тел. К слову, неизвестный художник Петровичь сам всегда
старался быть незамеченным и даже предпринял по совету академика Клюшкина
такие меры, которые рабочие называют <опулирацией>. Опулирация помогла, но
ненадолго, и тогда академик Клюшкин по новым медицинским методам отломил
вазелину Петровичу некоторые ненужные, с его крайнего разумения,
конечности. Художник Вазелин обрадовался и стал от радости благодарить
милого доктора и даже, по моему, бегал по комнате. А потом попал под
какой-то трамвай и незаметно умер. Умерла и его жена, Констанция Львовна, и
профессор Клюшкин, но это уже произошло по совсем другой причине.
Да, пожалуй, медведи меня недолюбливают.

==========================================================================
Andrey Zavodov 2:5080/111.5 28 Jun 00 11:26:00

Русские идут


Капитан-лейтенант Гадяцкий, сидя в машинном отделении линкора
"Пеструхин", погружался в астрал. Его мысль отвалилась от хромого
одноглазого тела и медленно принимала горизонтальное положение. Юнга Помер
наблюдал это безобразие, спрятавшись в остывающей топке парового котла.
Остальные члены экипажа, хорошо зная своего командира, ещё утром заперлись в
кубриках, каютах, камбузах и гальюнах, мудро задраив все люки и иллюминаторы.
Приближалась условная секунда "С". Корабль медленно дрейфовал в
полумиле от экватора, воспалённое воображение акул рисовало радужные
картины. Hесколько шведских моряков за бортом из последних сил доказывали на
незнакомом языке, что их судно потерпело что-то вроде кораблекрушения. Если
кто-нибудь их и слышал, то не подал виду, а скорее даже и никто не слышал. В
такие моменты сплочённый воинский коллектив линкора обычно старается всячески
притупить восприятие окружающей действительности.
В ту минуту доблестный командир линкора уже прислонил свой
проспиртованный организм к Главному Железному Поручню, ощущая себя частью
миросостояния Вселенной и корнем жизни навсегда. Помер, наблюдавший сие,
почувствовал себя слегка не в себе, но сдержался и остался под контролем
мозгового аппарата. Гадяцкий же его давно заприметил и теперь уже стал
обдумывать, как похитрее да повеселее подшутить над незадачливым юнгою.
И тут наручный секстант боцмана где-то в глубине туннелей и
переходов "Пеструхина" звонко и по-молодецки пробил несколько склянок.
Экипаж глубже вжался в палубу, в радиусе мили сдохли все акулы, а машинное
отделение великого корабля совершенно преобразилось. Тут и там на потолке,
обшивке и даже на некоторых манометрах загорелись и потухли маленькие голубые
огоньки, тело капитан-лейтенанта исчезло из поля зрения, а вместо него рядом с
большим паровым котлом появился Ленин. Он был большой, добрый, улыбался детям и
весело помахивал кепочкой, конвульсивно зажатой в правой руке. Презрев запертые
люки и метровые чугунные переборки, он вышел из машинного отделения на палубу,
искрясь добротой и счастьем, простёр руки к небесам и пообещал, что три дня