"и другие "Овсяная мелочь за первую половину 1998 г."" - читать интересную книгу автора

подходила и это было поводом для шуток) - встал, и, спотыкаясь о лежащие на
полу тела, стал искать свое полотенце. Открыл дверь от жары, пуская в дом
холодный воздух.
- Олег!
- Чего? - мой брат не спал
- Пошли купаться!
Всеобщий смех.
- Hу уж нет! Иди сам!
- Кто пойдет со мной?
Отговорить его не удалось... Что ему там?. Темно. Hеизвестно где и
невидно ни зги. Одиноко и пусто в сопках. За маленьким пыльным
окномнепроглядная и пугающая возможными неожиданными сюрпризами мгла. А
здесь - приятный приглушенный отсвет печи и тепло замороженным мышцам.
Пузырь встал и стал искать свечу, потом, найдя ее, поднял и осветил
фонариком. Она была как брезентовый пожарный шланг - мягкая и гибкая. Он
слепил из нее непонятной формы фигуру, оставив на всем ее длинном
пластелиновом теле свои отпечатки пальцев.
Все наперебой бросали шуточки по поводу медведей, встреченных
Саней в источнике и сопровождающих по пятам жуткие вопли Сани,
несущегося обратно в дом, предлагая встать и встретить на защиту нашего Сани
этого медведя с ружьем... Которого у нас не было-нет, с топором!
- Что-то его долго нет-видно, правда, его уже скушали...
- Может, сходить посмотреть?
Желающих вылезать с тепла на холлод и посмотреть не было, включая и
сказавшего такое предположение.
Все зашевелились-спать уже никто не хотел.Появившегося Саню
встретили вопросом:
- Hу как медведь?
- Какой медведь? Зря ты, Олег, не пошел - классно!
Ответом было всеобщее хихиканье.Потом Андрей, по "просьбе
трудящихся " стал рассказывать монологи Жванецкого.
- Одна так вообще потом приспособилась-положила моток шерсти в батарею и
вяжет. Так там батарея протерлась, пришлось сантехника вызывать. А он все
удивлялся-струя бьет из ребра, да еще с мохером...
Здорово! Я чувствовала какое-то тепло по отношению ко всем своим
товарищам,пережившим вместе со мною такие переходы и приключения-нам было о
чем говорить,о чем-то , близком нам всем и непонятном остальным и это
сближало и сплачивало нас,мне нравились они больше всех других и нам
интересно было со смехом и азартом поспорить о столь нелегких вещах на
непонятном для других языке.Мне нравились они, прокопченные и много
повидавшие, не сознававшие всей этой прелести и необычности-для них это
было обычно и естественно.Они нравились мне в чумазом и довольно
потрепанном, невзрачном со стороны , виде, но красивые для меня-я не
замечала внешности, я любовалась тем, что они были сильнее, смелее и лучше
других, тем, что я знала, что они благородные и честные и не бросят меня ни
в чем, везде помогут и поддержат, доверяют и ценят меня в таком же
ободранном виде, за то, что я пролезла на крышу вместе с ними, за то, что я
умею так же или лучше развести костер, за мои песни-это были и их песни, но
не получились бы без меня, за то, что мне-можно доверять и надеяться на мою
помощь и на мое мужество, как бы громко, напыщенно все это и нелепо со