"Джон О'Хара. Дело Локвудов" - читать интересную книгу автора

жить?
- А что?
- Маргарет говорит, что не хотела бы жить там одна. Ночью без мужчины
страшно. Мне-то что, я привыкла, потому что родилась и выросла на ферме, а
Маргарет горожанка.
- Очень уж вы простодушны, Мэй.
- Почему вы так говорите? Может, простодушна, а может - нет. Все
зависит от того, что вы под этим подразумеваете.
- Вами играют, как пешкой. Не вы, а Эндрю и его жена хотят знать насчет
гаража. Эндрю уже больше года допытывается. Поэтому он и попросил Маргарет
через вас узнать. Поняли, Мэй?
- Ах, вон что. Кажется, поняла. Ну, тогда не говорите. Пойду к Маргарет
и скажу, что не сумела ничего узнать.
- Я и не собираюсь ничего говорить. Ни вам, ни Маргарет, ни Эндрю.
Скажу в свое время. Вы с Маргарет живете у меня достаточно долго, так что
пора бы уж знать. Но вы, видно, никогда этого не усвоите.
- Я-то усвоила. Я говорила Маргарет, что мы ничего не узнаем.
- Но она считала, что есть смысл попробовать.
- Да, она считала, что есть смысл попробовать. Почти буквально ее
слова.
- Маргарет вечно хитрит. Но она забывает, что Эндрю хитрее ее. Ну
ладно, Мэй. Можете убирать со стола. Пойду приму ванну. Ужин - в семь
тридцать. Что у нас на ужин?
- Телячьи отбивные.
- Хорошо. Да, не забыть бы: утром я буду спать. До десяти часов кофе
мне не приносите.
- До десяти?
- До де-ся-ти. Лучше вам записать это на своей грифельной доске, когда
вернетесь на кухню. Напишите: "Ему кофе в десять".
Она улыбнулась.
- Откуда вы знаете, где я напишу?
- Потому что взял себе за правило многое знать, Мэйбл Кристина Фриз,
родившаяся двенадцатого апреля тысяча восемьсот восемьдесят шестого года.
- Не говорите Маргарет мой год рождения.
- Не скажу.
- Благодарю вас, сэр.
Она никогда не забывала говорить "сэр" в начале и в конце всех их
разговоров; но поскольку она подозревала, что общение с нею ему приятно,
то считала, что в ходе самой беседы соблюдать эту формальность ни к чему.
Крепкая, трудолюбивая женщина, она начинала сознавать, что годы уходят и
надо что-то предпринимать. Но за нехитрой каждодневной работой, которая не
была ей неприятна, хотя и отнимала много времени, она забывала об этом и
все никак не могла сделать решающего шага. Впрочем, она и не представляла
себе достаточно ясно, что, собственно, должна предпринять.
Джордж Локвуд просмотрел вечернюю гиббсвиллскую газету, сложил ее и
оставил на привычном месте, где ее подберет Мэй. Потом встал, потянулся и
направился было наверх, как вдруг услышал телефонный звонок. Он взял
трубку.
- Алло! Ладно, Мэй, я подошел. Алло!
Мэй, бывшая в это время на кухне, повесила трубку.