"Джудит О'Брайен. Выйти замуж за лорда " - читать интересную книгу автора

жизни до первого вальса. Правда, он однажды спросил у нее, американка ли
она, и она ответила утвердительно.
Тогда он поинтересовался, из какой части страны, и она стала
рассказывать ему о штате Виргиния, о плантации отца и их доме, какими они
были много лет назад, но он, слушая, смотрел вдаль на океан, а спустя
какое-то время попросил у нее разрешения закурить сигару.
Когда это было в последний раз, пыталась вспомнить Констанс, чтобы
джентльмен спрашивал у нее разрешения что-то сделать? Конечно, курить в
обществе леди было нарушением строгих правил этикета. Но Филип был
английским лордом, а она всего лишь американкой-воспитательницей, и его
просьба показалась ей проявлением благородства.
После бала они возвращались в экипаже, нанятом Уайтстоунами. Это было
приятным отвлечением, коротким отдыхом перед встречей с реальностью. Мелоди
Уайтстоун не закрывала рта, переполненная впечатлениями, миссис Уайтстоун с
улыбкой поглядывала на Констанс, а той все еще казалось, что она слышит
легкий запах виски и сигар, исходящий от чужих перчаток на ее руках, из
складок веера, который одолжила ей хозяйка.
Утром Констанс собрала свои вещи, написала письмо своим новым хозяевам
в Бате, сообщив, когда приедет. Она направлялась в молодую семью, имевшую
четырех детей и ждущую пятого. Когда она закончила свои сборы, ее навестил
лорд Гастингс, на этот раз в красном сюртуке. Гарриет Уайтстоун, которой
едва минуло сорок, будучи романтической особой, уговорила Констанс отложить
отъезд до прибытия Милисент, старшей дочери Гарриет, вышедшей замуж за
некоего мистера Фармена из Ньюкасла. Та наконец собралась навестить отчий
дом.
Разумеется, Гарриет просто хотела дать молодому сыну герцога
возможность ближе познакомиться с мисс Ллойд. И через четыре дня с
разрешения матери Филип сделал Констанс предложение.
Все казалось сном, какой-то сказкой, которая по магическому велению
свыше стала реальностью.
Стоит ли ей говорить Мелоди или даже будущему мужу о том, что она давно
тайно наблюдала за ним? Она взглянула на Мелоди, но глаза ее затуманили
собственные мечты. Возможно, лучше промолчать и держать в себе правду о том,
что она давно знала Филипа, прежде чем встретилась с ним.
В дверь комнаты тихонько постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла
Гарриет.
- Вот вы где обе, - промолвила она, улыбаясь.
Прошло четыре года после смерти капитана Уайтстоуна, а она все еще
носила траур, что-то серое с янтарным, и символическую брошь, сделанную из
волос мужа: косичка в золотом кольце.
Траур королевы Виктории длился более десяти лет, и это позволило
Гарриет тоже стать надолго печальной, но со вкусом одевающейся вдовой - не
столько из-за желания носить траур, а скорее из соображений экономии. Можно
было носить одну и ту же одежду, и у соседей не было повода осуждать ее, что
они непременно бы сделали в другом случае.
- Миссис Уайтстоун, - испуганно вскочила Констанс.
Это заставило Гарриет весело рассмеяться.
- Моя дорогая! Ты сознаешь, что через месяц ты станешь леди Филип
Гастингс? Пожалуйста, позволь мне привыкнуть к тому, что теперь я буду
вскакивать каждый раз, когда ты будешь входить!