"Сергей Нуриев. Идолов не кантовать " - читать интересную книгу автора

лицо и порывался продолжить прерванный разговор.
- Потап, - жалобно промычал он в очередной раз, - а ты уже так делаль?
- Отстань, - огрызнулся ученик.
Абу-Малаку отстал, но через несколько шагов возобновил свои призывы.
- Потап, а если мне не поверят?
- Тогда поверят мне.
- А если и тебе...
- Слушай, Гена, - нетерпеливо перебил Потап, - тебе нужны деньги или не
нужны?
- Да, нужьно, - подтвердил великий маг.
- Ты хочешь вернуться к своей маме или не хочешь?
- Хочу.
- Тогда перестань терзать меня дурацкими расспросами. Или ты навеки
затеряешься где-нибудь в степной глубинке вместе со своим образованием. Ты
хочешь, чтоб твое образование пропало в каком нибудь отстающем колхозе? Нет?
И я не хочу. Пусть оно лучше пропадает в Африке.
Учитель печально вздохнул и, понурившись, побрел за проводником.
На самом деле. Гену звали Тамасгеном. Это был обрусевший эфиоп,
прибывший на учебу в Харьков десять лет назад. Но, получив образование,
молодой специалист не успел улететь из СССР до внезапного тотального
подорожания. Денег, отложенных на билет из Москвы до Аддис-Абебы, едва
хватило бы на полет из той же Москвы до Тулы. И напрасно тосковала жаркая
Эфиопия по своему выученному сыну - "Аэрофлот" был неумолим. Племена хмурых
африканцев пошли учиться по второму кругу. Тамасген Малаку стал одним из
таких специалистов широкого профиля. Изучив мелиорацию и электрификацию
сельского хозяйства, он с неохотой принялся познавать фармакологию. Цены на
авиабилеты быстро убегали от возможностей мелиоратора, и будущее мерещилось
ему в виде мрачных колон очередного института.
Измученный ностальгией негр стал всерьез помышлять о нелегальном,
бегстве пешим ходом. Предвидя случайности, которые могут произоити в пути,
он принялся рассылать прощальные письма родственникам и дарить сувениры
землякам.
Эти и другие душевные переживания поведал под стук колес вечный студент
случайному попутчику, оказавшись с ним в одном купе. Попутчик проявил
живейший интерес к мытарствам эфиопа и пообещал материальную поддержку в
обмен на помощь иностранца в пустяковом дельце. После недолгих колебаний
отчаявшиися африканец согласился побыть по совместительству великим магом и
высадиться на неизвестной станции Козяки.
Теперь, когда Гена был введен в курс дела и путь обратно был отрезан,
его стали одолевать сомнения. Он боялся.
- В конце концов, у тебя есть статус иностранца, - успокаивал его
Потап, замедляя ход. - Всегда можно пригрозить международным скандалом.
Провинциалы просто трепещут перед такими замухрышками, как ты. Главное -
придерживайся моих инструкций. Вперед, гордость Африки! Я вижу неоновые огни
отеля.
Элеонора Гаркушка томилась в ожидании избранника. Накануне Пиптик снова
выяснял, будет ли она дежурить этой ночью. И хотя он справлялся об этом
перед каждым ее ночным дежурством, на этот раз Элеонора чуяла, что настал
час решающего свидания. Она невнимательно читала книгу и настораживалась при
малейшем шорохе. Пробило уже полпервого, но все было спокойно, ничто не