"Сергей Нуриев. Идолов не кантовать " - читать интересную книгу автора

Бразилии? Или тебе просто в бубен дать?
Майор испуганно присел и стал от этого совсем крошечным.
- Вы бордель открываете или не открываете? _ взвизгнул он капризным
голосом. - Мне сестра сказала, что вы там за управляющего будете! Я к вам на
службу! Швейцаром. Или смотрителем. Или сторожем. Дисциплину соблюдать.
Берете или нет?
Мамая поразила страшная догадка.
- Иди к черту, - зашипел он, наступая. Или я тебя...
На этот раз Атамась проявил завидную сообразительность. Он исчез так
быстро, что у Потапа исчезла необходимость заканчивать начатую фразу.
Вторую половину дня Потап Мамай посвятил изучению города. Неутомимо
вглядываясь в вывески учиреждений, он исследовал улицы и переулки центра,
рисовал в блокноте топографические карты, загадочные знаки, делал пометки.
При этом Потап действовал по какой-то ему одному известной системе и ни разу
не повторял уже пройденный маршрут. Из архитектурных сооружений экскурсанта
интересовали школы, детсады, торги и конторы. Но на их фасады он не обращал
внимания. Обнаружив нужное заведение, Потап быстро проникал вовнутрь и
вступал в деловую беседу с техническим персоналом в лице вахтеров и
завхозов. Разговор длился недолго и чаще всего приносил визитеру чувство
удовлетворения, после чего в его блокноте появлялся очередной жирный крест.
Лишь иногда общение с вахтером делало Потапа серее тучи, и, озабоченно
покусывая губу, он ставил на карте вопросительный знак.
К шести часам вечера, обзаведясь уймой новых знакомых, Потап вышел к
площади Освобождения (бывшей Октябрьских Завоеваний). Экскурсия была
окончена и подведя ее итоги, экскурсант мог покляться, что милее города он в
жизни не встречал. Ни напыщенная Вена, ни романтический Париж, ни чопорный
Лондон не произвели бы на него такого приятного впечатления, какое произвели
Козяки. Конечно, районный центр заметно уступал центрам европейским в
количестве дворцов в стиле барокко, костелов и соборов различных
богоматерей. Но, с другой стороны, в тех же пресловутых столицах вряд ли
можно было отыскать такие смешные улицы и неказистые домики, из которых,
собственно, и строился архитектурный ансамбль Козяк. К тому же Потап был не
настолько придирчив, чтобы обращать внимание на подобную чепуху.
Эстетические удовольствия интересовали его мало. Ему хотелось большего. Он
искал счастье.
Обойдя десять пыльных кварталов, Потап Мамай приблизился к счастью
почти вплотную.
Козяки погрязли в сумерках. Но на площади в честь новогодних праздников
горел фонарь, хорошо освещая общегородскую елку. В полной тиши было слышно,
как скрипит ее каркас и шелестят бумажные игрушки, повешенные достаточно
высоко, чтобы их нельзя было украсть. За елкой, далеко от дороги, обдуваемый
всеми ветрами, из темноты выступал памятник вождю мирового пролетариата.
Убедившись, что вокрут никого нет, Мамай направился к идолу.
Памятники Ленину при всей их схожести с оригиналом нередко отличаются
друг от друга. Так, Ильича, воздвигнутого на вокзале города Астрахани,
неведомый скульптор изобразил в виде коренастого крепыша, лицом похожего на
степного кочевника. Ильичам Кавказа обычно ваяли гордый профиль. В Сибири на
постаментах стоят плечистые богатыри с могучей грудной клеткой. Вождей
Москвы и Петербурга отличает интелигентность и стройная осанка. Козякинский
Ильич выделялся среди собратьев широким тазом и ехидной мордой. Но все-таки,