"Алан Нурс. Второе зрение" - читать интересную книгу автора

жару, будто пришлось тащить на себе десятитонный грузовик. Конечно, я
реагировала быстрее Лэмбертсона - на две секунды, но время наших реакций
стандартизировано, поэтому, когда мы скорректировали мое опережение,
оказалось, что я ловлю импульс приблизительно через 0,07 секунды после него.
Грубо, конечно, и недостаточно быстро, но мы не можем работать на
стабильной основе. Лэмбертсон говорит, что это наибольшее приближение,
возможное без пробы коры мозга. Но здесь я стою на своем. Может быть, внутри
моя голова из чистого золота, но я никому не позволю буравить мой череп,
чтобы ее пощупать. Нет уж!
Впрочем, это несправедливо, потому что звучит так, будто Лэмбертсон
пытается меня принудить. Вовсе нет. Я вычитала его на этот счет и знаю, что
он этого не позволит. "Давай сначала изучим все, что возможно изучить без
этого, - говорит он. - Позже, если ты сама захочешь, - может быть. Но сейчас
ты еще не в состоянии решать самостоятельно".
Наверное, он прав, но почему же не в состоянии? Почему он обращается со
мной, как с ребенком? Разве я ребенок? Всего того - всего абсолютно, - что
усвоил мой мозг за двадцать три года, разве недостаточно, чтобы принимать
собственные решения? Лэмбертсон говорит: "Да, конечно, ты все усваиваешь, но
не знаешь, что с этим делать". Но со временем у меня должен быть прогресс в
этом отношении.
Иногда я боюсь, потому что ничего не понимаю, а ответ может оказаться
совершенно ужасным. Я не знаю, куда все это катится. Хуже того - я не знаю,
до чего это докатится сейчас. Как велика разница между сознанием моим и
Лэмбертсона? Я - "пси-хай", а он - нет. Ладно. Но только ли в этом дело?
Люди вроде Эронса считают, что не только. Они считают, что дело в разнице
между человеческими способностями и какими-то иными.
И я боюсь этого, потому что это неправда. Я такой же человек, как все.
Но получается, что я должна это доказывать. Не знаю, смогу ли я. Вот поэтому
доктор Кастер и должен мне помочь. Все зависит от него. На следующей неделе
я должна быть в Бостоне для последних обследований и испытаний.
Если доктор Кастер что-нибудь сделает, как все изменится! Может быть,
тогда я смогу выбраться из этой жуткой неразберихи и забыть все, как
страшный сон. А пока я только "пси-хай", я никогда не смогу этого сделать.

Пятница, 19 мая. Сегодня Лэмбертсон раскололся и рассказал, что ему
предлагал Эронс. Все оказалось хуже, чем я ожидала. Он настаивал на одной
вещи, которой я уже давно боюсь.
- Он хочет, чтобы ты работала на исправление человека, - сказал
Лэмбертсон. - Его заклинило на гипотезе латентности. Он считает, что в
каждом человеке есть скрытый пси-потенциал и, чтобы вытащить его наружу,
необходим только мощный стимул от того, кто обладает им в полной мере.
- Да, - сказала я. - Вы тоже так думаете?
- Кто знает? - Лэмбертсон со злостью стукнул карандашом по столу. -
Нет, я так не думаю, но какое это имеет значение. Ни малейшего. Ведь это не
значит, что я прав. Никто не знает ответа - ни я, ни Эронс, вообще никто. И
Эронс хочет использовать тебя, чтобы найти его.
Я медленно кивнула:
- Понятно. Значит, меня хотят использовать, как совершенный
электростимулятор, - сказала я. - Догадываюсь, что вы ответите Эронсу.
Он молчал, и я не могла его прочесть. Затем он посмотрел на меня: