"Алан Нурс. Через Солнечную сторону" - читать интересную книгу автора

стояло оно в небе и жгло, жгло... Не будь у нас светофильтров и экранов
для защиты от ультрафиолетового излучения, мы давно бы уже ослепли. И с
ними-то боль в глазах у нас не прекращалась, а кожа на лице к концу
каждого перехода горела и зудела.
Едва ли не окончательный удар по нашим и без того сдавшим нервам
нанесла одна из "прогулок" Макиверса в сторону от маршрута. Он вдруг
свернул в одно из ответвлений длинного ущелья, отходившего к западу от
нашего маршрута, и почти скрылся из виду в облако поднятого им пепла,
когда в наушниках наших шлемов послышался душераздирающий крик.
Задыхаясь от волнения, я круто развернул свою машину и сразу увидел его
в бинокль - он стоял на крыше своей машины и неистово махал руками. Мы с
майором рванулись к нему с максимальной скоростью, на какую были только
способны наши "жуки", рисуя себе самые ужасные картины...
Он стоял неподвижно, словно оцепенев, и показывал рукой вперед, в глубь
горловины. На этот раз ему не понадобилось ни одного слова. Там были
обломки вездехода старинной полугусеничной модели, вышедшей из
употребления много лет назад. Он накрепко заклинился в расселине скалы,
наполовину засев в ней; одна из осей была сломана, кузов расколот надвое.
Неподалеку лежали два теплоизолирующих скафандра; в стеклопластиковых
шлемах виднелись белые черепа.
Здесь закончился поход Уайата и Карпентера через Солнечную сторону...


На пятом переходе характер местности начал меняться. Все вроде бы
выглядело таким же, но то здесь, то там появлялось нечто иное, новое.
Однажды у меня вдруг забуксовали колеса и оглушительно завыл двигатель.
Немного подальше мой "жук" внезапно резко накренился; я поддал оборотов
двигателю, и все обошлось благополучно.
Однажды я въехал по ступицы колес в какую-то лужу. Тусклая серая масса
пенилась вокруг колес, разлетаясь в стороны тяжелыми дымящимися брызгами.
Я понял, куда я попал, только когда колеса увязли и меня выволокли из лужи
трактором. То, что выглядело густой сероватой грязью, на деле было
скоплением расплавленного свинца, которое коварно прикрывал слой
вулканического пепла.
Я стал еще осторожнее выбирать путь. Мы вступили в зону недавней
поверхностной активности; здесь поверхность была поистине предательской на
каждом шагу. Я поймал себя на мысли, что было бы совсем неплохо, если бы
майор одобрил предложение Макиверса о высылке вперед разведчика. Опаснее
для пего, но лучше для остальных - ведь мне приходилось вести машину
вслепую, и, признаюсь, я вовсе не был в восторге от этого.
Этот восьмичасовой переход сильно измотал нас, и спали мы очень плохо.
После отдыха, снова забравшись в машины, мы пошли еще медленнее. Мы
выползли на широкое плоскогорье и, обходя сетку зияющих поверхностных
трещин, виляли то вправо, то влево, пятились назад, пытаясь не потерять
плотный грунт под колесами машин. Желтые пары, вздымавшиеся из трещин, так
затрудняли обзор, что я заметил впереди крутой обрыв, когда уже почти
подошел к его краю. За ним была трещина, противоположный край которой
лежал футов на пять ниже.
Я крикнул остальным, чтобы они остановились, и подполз чуть поближе.
Трещина была глубокая и широкая. Я прошел вдоль нее ярдов пятьдесят влево,