"Л.Новиков, А.Тараданин. Сказание о 'Сибирякове' " - читать интересную книгу автора

из-за поручней поднялось несколько бескозырок, потом фуражка старшего
лейтенанта Кротова. Сигнальщики держали его на руках, над собой, и он
руководил боем.
- Что с командиром? - бросил Гурген пробегавшему мимо старшине
Васенину.
- Руки и ноги перебило.
Старшина вдруг страшно вытаращил глаза и громко крикнул:
- Кранцы горят! Вынимай снаряды!
Он первым бросился к борту и начал вытаскивать из ящиков боеприпасы.
Ему помогал Леня Кацман, матрос, друг Гургена еще по училищу.
- Тонунц, давай снаряды! - услышал Гурген голос Никандрова. Наводчик
остался один у орудия - Хайрулин был ранен осколком в живот.
- Снаряды давай!
Гурген схватил ящик, подбежал к пушке, но поскользнулся в кровавой луже
и упал. В это время [114] палубу потряс страшный взрыв: один из кранцев
разметало. Гурген почувствовал, как по ногам что-то ударило, словно бичом
ожгло руку. Но сознания он не потерял.
- Снаряды давай! - снова закричал Никандров. - Ходить можешь?
- Могу, - ответил Гурген и, с трудом переставляя сразу потяжелевшие
ноги, пошел за новым ящиком. Пронесли на носилках Васенина, заметил: одной
руки у старшины не было. С трудом узнал окровавленное лицо Лени Кацмана...
- Уходит, уходит, гад! - кричали сразу несколько голосов.
Гурген не удержался на ногах и повалился на палубу.
- Уходит, слышишь, Тонунц! - услышал матрос над собой голос Никандрова.
Наводчик поднял юношу на руки...


* * *

На палубе рейдера разорвались два снаряда береговой батареи.
Шестидюймовки нащупали врага, он не выдержал и стал ретироваться, поставив
дымовую завесу. Бой продолжался всего семь минут. Ненадолго хватило наглости
у пирата.
- Николай Александрович, спешите к судам! Им нужна помощь. Организуйте
вывозку раненых, - подбежав к пристани, сказал Минеев. - Фашисты не уйдут
так просто. Вот увидите, захотят взять реванш. Надо смотреть в оба. И
побыстрей уводите "Кару"!
- Старшина Анютин! - крикнул Еремеев. - Дмитрий Васильевич, включайте
мотор!
Маленький катер помчался к пылающим пароходам. Они медленно отходили в
гавань, ближе к острову. Пробоин было много. Рассчитывали, если не удастся
их залатать, выброситься на мелководье.
На борту "Революционера" Еремеев застал картину последней схватки с
пожаром. Люди победили огонь. Моряками руководил капитан Федор Дмитриевич
Панфилов. Несколько дней он был тяжело болен. В начале сражения еще
находился в своей каюте, отдавая распоряжения оттуда. После первых же [115]
попаданий каюта загорелась, выход через дверь оказался отрезанным. Тогда он
вылез через иллюминатор на палубу и продолжал командовать.
Убедившись, что на этом судне пожар ликвидируется, Еремеев направился к
"Дежневу", где разрушения были еще сильнее: сверху огонь, в трюмах вода.