"Алексей Новиков-Прибой. Цусима" - читать интересную книгу автора

нашего дорогого отечества срамили его, то команда подняла на них бунт, чтобы
истребить всех людей, которые против государя и правительства среди нас
пленных, собрались.
Мы сошлись возле канцелярии и возле барака, где находились эти
развратные люди, и когда мы стали просить у них разные политические книги и
списки, то они вооружились ножами и дерзко поступали с командой" (стр. 74).
Дальше в этом льстивом письме упоминается, как пленные сожгли мои
"книги и записки".
А теперь я от себя расскажу, как было дело.
В Японию, когда там скопилось много наших пленных, прибыл доктор
Руссель, президент Гавайских островов, а в прошлом - давнишний русский
политический эмигрант. Он начал издавать для пленных журнал "Япония и
Россия", на страницах которого я тоже иногда печатал маленькие заметки. С
первых номеров, по тактическим соображениям, журнал был весьма умеренный, но
потом постепенно становился все революционнее. Помимо того, доктор Руссель
занялся распространением среди пленных нелегальной литературы. В Кумамота
литература эта получалась на мое имя. Ко мне приходили люди со всех бараков,
брали брошюры и газеты. Сухопутные части читали их с оглядкой, все еще
побаиваясь будущей кары, матросы были смелее.
Это проникновение революционных идей в широкие военные массы
встревожило некоторых офицеров, проживавших в другом кумамотском лагере. Они
начали распространять разные слухи среди пленных нижних чинов, говоря: все,
кто читает нецензурные газеты и книжки, переписаны; по возвращении в Россию
их будут вешать.
Наступила осень. В августе Россия заключила мир с Японией, но нас на
родину не отправляли. Это обстоятельство очень волновало пленных.
Однажды вечером, 8/21 ноября к нам в лагере пришли два офицера:
армейский штабс-капитан и казачий есаул. Они завели беседу с нижними чинами.
Вокруг канцелярии собрались сотни две солдат и несколько десятков матросов.
Оба офицера стояли на крыльце, настороженно оглядывая публику. Больше
разговаривал казачий есаул. Пожилой человек с проседью в густой бороде. Он
расспрашивал, как у нас проходит жизнь. Кто-то, обращаясь к нему,
осведомился:
- А правда, ваше высокоблагородие, что в России теперь свобода
объявлена?
Есаул насильно улыбнулся и сказал:
- А для чего вам свобода нужна? Матерно вы всегда могли свободно
ругаться.
Тут же другой солдат, сорокалетний усатый мужчина из запасных задал
давно наболевший вопрос:
- Ваше высокоблагородие, почему нас на родину не отправляют? Мир давно
заключен, а мы все здесь прозябаем.
В ожидании ответа все притихли.
Есаул, продолжая улыбаться, промолвил:
- Вот вам чего захотелось - на родину попасть. Не увидите вы ее больше
совсем!
- То есть как это понять? - недоумевая, снова спросил усатый солдат и,
придвинулся к крыльцу ближе, испуганно раскрыл рот.
Теперь тревога пробежала по лицам остальных пленных, все вытянули шеи и
в напряженном молчании уставились в лицо есаула.