"Алексей Силыч Новиков-Прибой. Певцы" - читать интересную книгу автора

- Любил я ее с малолетства, музыку-то... Как, бывало, услышу где -
сам не свой. И голос у меня был. А вот после войны ослаб.
- Какой ослаб! Хоть сейчас к архиерею в протодиаконы...
Пучеглазый купец с красным, как голландский сыр, лицом пристает к
матросу:
- Спой, брат, ты для меня еще флотскую, со слезой спой... Такую,
знаешь ли, чтобы за самое нутро хватила! Красненькой не пожалею...
Он сует матросу десятирублевую бумажку.
- Хорошо, - соглашается тот.
Шепнув что-то жене, которая, сложив на большом животе руки, стоит с
опущенной головой, матрос снова разводит гармонику, быстро перебирая лады.
И вдруг, тряхнув головою, протяжно запевает:

Закипела в море пена,
Будет ветру перемена...

Жена, встрепенувшись, подхватывает подголоском:

Братцы! ой, перемена-а-а...

В пении чувствуется большой навык, в музыке - уменье. Гудят и рокочут
басы, грустно журчат миноры, испуганно заливаются альты и дисканта,
сливаясь в бурный каскад звуков, а в нем, то утопая, то поднимаясь,
плавают два человеческих голоса, качаясь, точно на волнах моря.
Матрос, оставив свою подругу на высокой ноте, продолжает:

Зыбь за зыбью часто ходит,
Чуть корабль наш не потопит!..

Он стал неузнаваем. Голова, со спустившимися на лоб вихрами,
покачивается в такт переходам голоса, широко раскрытый рот искривлен,
брови сдвинуты, а темные глаза, загоревшись вдохновением, смотрят куда-то
мимо людей. И во всей его фигуре, напряженной и сосредоточенной, теперь
чувствуется молодецкая удаль, отвага, точно он, как в былые годы, снова
видит перед собою бушующее море, разверстые бездны, слышит оглушительный
шум грозной бури.
Жене трудно петь: она надрывается, залитая нездоровым румянцем.
В зале никто не шелохнется. С вытянутыми шеями, серьезные, сидят
девицы, подсмеивавшиеся раньше над женою матроса. Толстый мучной торговец,
забрав в рот окладистую бороду, смотрит в стакан с чаем, точно увидев в
нем что-то необыкновенное. Какой-то старик из чернорабочих тихонько
вытирает слезы. Даже буфетчик, ко всему равнодушный, кроме наживы, застыл
на месте, скосив на матроса маленькие, острые глаза.
Точно не в трактире, а с корабля, переживающего бедствие, волнами
раскатывается бас матроса, с тревогой возвещая:

Набок кренит, на борт валит,
Бортом воду забирает...

А подголосок, словно испугавшись, что предстоит неминуемая гибель,