"Алексей Силыч Новиков-Прибой. Капитан первого ранга (Роман)" - читать интересную книгу автора

От нее я узнал и о прошлом моих господ. А еще рассказывал мне о
барине старый боцман. Он теперь в отставке, служит в Купеческой гавани
сторожем. Но когда-то он долго плавал вместе с Лезвиным на военных
кораблях и знает его с молодости. Иногда боцман заходит к нам проведать
своего прежнего начальника. У них давняя дружба. Без угощения барин не
отпустит его или на водку даст.
А меня очень интересует господская жизнь, особенно сам Лезвин. Не так
у них все идет, как у крестьян. Оказывается, его отец и дедушка тоже были
моряками. Сначала он взял курс правильный, а потом сбился. Может быть, это
потому так вышло, что он рано остался без родителя. Лезвин-отец дослужился
до капитана первого ранга. Должно быть, думал еще выше подняться. Но, как
говорится, человек предполагает, а бог располагает. Хоронил он своего
друга, какого-то знаменитого адмирала, и командовал парадом. Дело было
зимой. Весь флотский экипаж выстроился на плацу во фронт. И вот когда
вынесли гроб с флагами, Лезвин-отец скомандовал:
- Смирно!
И сейчас же добавил, как полагается:
- Экипаж, слушай! На кра...
Но матросы не дождались окончания команды... Капитан нагнулся, будто
хотел рассмотреть что-то у себя под ногами, и вдруг рухнул лицом в снег. А
когда офицеры подбежали к нему, он уже был мертвый. От паралича сердца
умер.
Сыну, то есть моему барину, в это время было восемнадцать лет. Он
только что надел мичманские эполеты. Ну, известное дело, сначала
погоревал, а потом зажил самостоятельно. Это, как говорит боцман, был
веселый человек и выпить не дурак. Любил что-нибудь учудить и не стеснялся
начальства. За это ему не раз попадало. Однажды при боцмане был такой
случай. Судно находилось в заграничном плавании. Молодой Лезвия стоял во
время вахты на шканцах, смотрел на море и чему-то улыбался. В это же время
командир прогуливался на верхней палубе. Он был старый, у него болела
печень, - значит, жизнь пошла ему в тяжесть. Увидел он веселое лицо
Лезвина и набросился на него:
- Чему смеетесь? На вахте стоите, а смеетесь. Что это для вас -
палуба военного корабля или Невский проспект? У вас беспорядок!
- Какой беспорядок, где? - спросил Лезвин. - Я не вижу.
- Не видите? - ехидно переспросил командир. - Вокруг вас бревна
валяются, а вы стоите и улыбаетесь. Уберите это бревно!
Командир носком ботинка указал на малюсенькую щепочку.
Лезвии посмотрел на командира, потом на щепочку и весело скомандовал:
- Вахтенный! Четыре человека на шканцы! Убрать это бревно!
Командир даже позеленел от злости, а поделать со своим подчиненным
ничего не мог: сам же назвал щепку бревном.
По словам боцмана, Лезвин был умный моряк. Он знал хорошо и
штурманское дело, и артиллерию, и все судно - от киля и до клотика. С
англичанами и французами он разговаривал на ихнем языке, как на русском.
Его все любили - и офицеры и матросы. Но высшему начальству он не совсем
нравился. Почему? Недоволен он был порядками во флоте и все писал об этом
какие-то доклады. Ему хотелось, чтобы по-другому было на кораблях - лучше.
А там, на верхах, все эти его доклады клали под сукно. Ну, и началось у
него охлаждение. Увидел он, что впустую старается, и запил горькую. И