"Алексей Силыч Новиков-Прибой. Капитан первого ранга (Роман)" - читать интересную книгу автора

Сказка Псалтырева нам понравилась. Разговор зашел о странниках. Мне
тоже приходилось не раз встречаться с ними на базарах и ярмарках, в
трактирах и крестьянских лачугах. Под разными личинами бродили они по
кривым, захолустным русским дорогам, одетые или в монашеские рясы, или в
зипуны, или в залатанные рубища городского покроя. Одни из них сеяли среди
лапотной деревни суеверия, поддерживали у измученных непосильным трудом
людей наивную веру в чудеса и помощь святых угодников. Другие, - как пчелы
с цветка собирают пыльцу, - впитывали в себя народную мудрость и заветные
надежды, выраженные в сказках и в задушевных песнях, и, как пчелы пыльцу,
несли эту плодоносящую мудрость в народ. Лапотная Россия, лишенная школ и
книг, подбирала крохи социальной правды от таких именно странников.
Поэтому они всегда в деревне были желанными гостями, всегда им были готовы
ночлег и душевное радушие хозяев.


V

За период новобранства выпал и на мою долю такой вечер, который
навсегда остался в моей памяти.
Наш флотский экипаж осветился газовыми рожками. Мы, новобранцы,
только что кончили занятия с ружейными приемами. Все чувствовали себя
переутомленными. Хотелось отдохнуть, но уже просвистала дудка дежурного по
роте, а вслед за нею раздалась команда:
- На словесность!
Новобранцы нашего взвода, в котором насчитывалось сорок человек,
бросились по этой команде к месту учения и расселись по передним койкам.
Стало тихо. Только на дворе выла вьюга, залепляя снегом окна. Пользуясь
отсутствием инструктора, новобранцы робко озирались. Лица у всех были
пасмурны, в глазах отражалась гнетущая тоска.
Рядом со мной уселся новобранец Капитонов, рослый парень, угловатый,
низколобый. Он согнулся, съежился, словно старался стать незаметнее.
Тяжело ему было на службе. Выросший в глухой деревне Вологодской губернии,
не видавший никогда города, он совсем растерялся, попав в чужую ему
обстановку. Военное учение давалось ему с невероятным трудом. В
особенности он никак не мог усвоить словесность, которая для него,
неграмотного, была какой-то непостижимой мудростью. Каждый день его
подвергали жестоким наказаниям. И, запуганный, задерганный, он производил
впечатление безнадежного человека. У нас с ним был один шкаф, разделявший
в заднем ряду наши койки. Вместе мы пили чай, вместе ели ту дешевую
колбасу, какую приходилось иногда покупать в лавках. По вечерам, беседуя с
ним, я помогал ему разобраться в уставе и заступался за него, когда над
ним смеялись. Он относился ко мне с большой любовью, иногда его
подбадривал Захар Псалтырев:
- Главное, Капитонов, ты не робей. Что с тобою может сделать
инструктор? Ведь не зарежет ножом? Отвечай ему смелее, вроде как не он, а
ты старший над ним. И тогда у тебя дело пойдет.
Пришел инструктор Храпов, крупный и жилистый человек, и важно уселся
против нас на стуле. Это был старший унтер-офицер, кончивший армейскую
стрелковую школу. На его обязанности лежало обучать нас строевому делу. На
этот раз он казался особенно злым. Дело в том, что утром, понадеявшись