"Алексей Новиков-Прибой "Поход" (Цусима. Кн. 1)" - читать интересную книгу автора

среди ветвей. Местные дятлы, попугаи и другие, в противоположность нашим
птицам, отличались яркими красками оперения. Но ничто нас так не
восхищало, как крошечные колибри, сверкавшие в воздухе, словно драгоценные
камни.
Когда, какая-нибудь из них усаживалась на цветок, чтобы схватить
насекомое, то нельзя было оторвать от нее глаз, - самая
усовершенствованная по форме, она дрожала блеском сапфира и рубина,
лучилась каплями чистого золота и бисером алмаза. Спугивали мы лемуров с
пушистым хвостом, замечательных тем, что они могут перебрасываться с
одного дерева на другое с неподражаемой ловкостью акробатов. Держали в
руках хамелеонов, этих мордастых ящериц, моментально окрашивающихся под
любой цвет среды. Ничего другого не было, но все время ждешь, что из
непроходимой чащи джунглей вот-вот покажется какое-нибудь необыкновенное
чудовище. Одни из нас восклицали от восторга, другие смотрели по сторонам
молча, а в общем все одинаково были изумлены тем, как все здесь, пользуясь
богатством солнечных лучей, размножается, разрастается и безумствует в
избытке первобытно-дикой силы.
Внезапно открылась перед нами круглая глубокая котловина древнего
вулканического кратера. Это было то самое озеро, к которому мы шли. В
окружности оно имело не менее двадцати верст. Мы остановились на большой
высоте и, глядя вниз, долго любовались неподвижной бирюзой водной
поверхности. Берега, заключая озеро в круглую раму зелени, густо, местами
непролазно, заросли камышами, кустарниками и крупными деревьями. Увидели
слева долину и направились туда, постепенно спускаясь вниз по густой траве.
Там извивалась речка, то прячась в тени лесистых берегов, то снова
выкатываясь на простор, под сияние неба, чтобы засверкать серебристой
рябью.
По словам сопровождавших нас сакалавских ребят, вот здесь-то, ближе к
речке, и водились главным образов крокодилы, представляющие собою символы
ужаса тропических лагун и озер. Мы остановились почти у самого берега и
прислушались. Молчали все птицы, утомленные жарой. Ни одного звука не было
вблизи. Казалось, что вся природа насторожилась в страхе перед могучей
силой немилосердного солнца. Это зловещее соединение предательского
безмолвия с ослепительным блеском тревожило воображение. Но где же,
однако, крокодилы? И вдруг заметили, как по гладкой поверхности воды
движется треугольник из трех точек, они возвышались над глазами и над
пастью отвратительного существа.
Доктор промолвил в раздумье:
- Хотелось бы проникнуть в самую душу этого гада. Какова сущность ее?
Ведь несомненно, что под сплющенными чашками черепа у него вместе с
жестокостью уживаются и трусость, и хитрость, и отвага, и своего рода
любовь.
Ему никто ничего не ответил.
Еще один крокодил, в полторы сажени длиною, недалеко от нас вылез на
отмель и улегся, напоминая собою грязный, сгнивший чурбан с заостренным
концом. Он проделал это нехотя и с такой меланхолией, словно сам был
огорчен собственным уродством. Мы начали кричать, бросать палки в воду,
вызывая этим суеверный страх у ребят. Крокодилы исчезли.
Мы поднялись выше по реке, и некоторые из нас искупались. Обратно
возвращались другой дорогой. Когда были ближе к городу заходили на