"Алексей Новиков-Прибой "Поход" (Цусима. Кн. 1)" - читать интересную книгу автора

- Зажмурься, боцман, а то в обморок упадешь.
- Пойдемте дальше, - словно очнувшись от забытья, пробормотал
перехваченным голосом Воеводин.
Вася-Дрозд, человек порывистый и пламенный, наоборот, побледнел,
дышал шумно, раздувая ноздри, и у него за ушами, на шее конвульсивно
задергалась кожа.
Мы направились от Хелльвиля в северо-западном направлении, туда, где
имеется озеро, населенное крокодилами. По мере продвижения в лес, лачуги
туземцев становились все реже. Нас сопровождали трое подростков, знающих
несколько слов по-французски. Они вели нас по прямой просеке среди леса.
Каждое дерево приковывало к себе наше внимание. Теперь пояснял нам
дольше доктор. В стороне от нас, в низине, обозначилась целая роща
искусственно насажденных кокосовых пальм. Мы свернули в нее. Здесь не было
ни кустарника, ни подлеска. Вздымались лишь, как у нас в сосновом бору,
стрельчатые стволы, вершины которых, рассыпаясь ветвями, похожими на
страусовые перья, напоминали зеленые фонтаны. Около сотни орехов отягощали
каждое дерево, свисая гроздьями из десяти - пятнадцати штук. Хотелось
пить, и мы тут же купили у хозяина плантации несколько кокосовых орехов
величиною с детскую голову. Внутри каждого такого ореха, помимо ядра,
имелось жидкости, так называемого кокосового молока, около бутылки. Мы с
удовольствием утолили свою жажду. Пальмы эти обычно растут у прибрежий, и
плоды их, сорвавшись в воду, носятся по волнам теплых морей, перекочевывая
иногда за тысячи миль, пока не будут выброшены на пляж. Если почва и
климат окажутся подходящими, орех сейчас же пускает корни, питаясь на
первое время собственным запасом ядра и влаги, и в неведомом краю начинает
вырастать новая роща.
Вышли на просеку и тронулись дальше. Матросы постепенно отставали, -
им в городе было интереснее. Нас осталось всего семь человек: мои приятели
и доктор с одним пациентом. Вокруг нас, скаля белые зубы, продолжали
кружиться три малолетних гида.
Боцман Воеводин, шагая рядом со мною, все вспоминал об индуске и
восклицал:
- Ну и женщина, доложу я тебе! Как взглянула полуночными глазами,
словно пулями пронзила меня!
Минер Вася-Дрозд, соглашаясь с ним, вздыхал:
- Лучше не говори о ней. Только улыбнулась она - я сразу почувствовал
во всем организме возрождение.
Лес гудел, проявляя тропическую полноту жизни, и все было здесь для
нас ново. Ласкали глаза тамринды, эти прекраснейшие деревья, под сенью
которых начальники сакалавов строят свои жилища. Попадались саговые
пальмы, затем рафии с толстыми и коренастыми стволами, с тяжелыми
гроздьями плодов. А вот исполинский банан, или, как его называют, "Дерево
путешественников", распростер свои листья наподобие широкого опахала; в
раструбах его черенков человек может найти воду для питья. Стройный
пирамидальный лес обдал нас запахом гвоздики. Сейчас же представилось
другое: нетолстый ствол, а на нем будто надета шляпа из пурпурно-оранжевых
цветов, развернувшихся под солнцем во всем своем огненном великолепии.
Долго любовались хлебным деревом; плоды его, величиною с тыкву, крепились
посредством коротких стеблей прямо к стволу и свисали, как громадные
светло-зеленые мячи.