"Алексей Силыч Новиков-Прибой. У дальних берегов" - читать интересную книгу автора

были уже на берегу, но командир вернул их к действительности, громко
выкрикнув:
- Табань! Назад! Вижу японские флаги! Корабли не наши!
Матросы с тревогой молча всматривались в корабли, на которых можно было
различить флаги Восходящего солнца.
Повернув обратно, бот пошел в сторону вдоль берегов - подальше от
Корсаковского поста, и приткнулся на отмели против Савиновой пади. С кормы
поднялся командир Трегубов. Сделав шаг от борта, он упал в воду и растянулся
на ней лягушкой. От долгого неподвижного сидения его ноги свело судорогой.
Помочь подняться ему было некому, матросы были еще слабее его от непосильной
работы. По мелкой воде от бота до берега большая часть людей ползла на
четвереньках, некоторые пробовали брести вброд, но и они скоро валились с
ног. За двенадцать дней плавания на боте в неподвижности и тесноте у них
распухли ноги.
В момент их высадки на берегу никого не было видно. Но через несколько
минут от поселка в четыре избы к ним направился человек.
- Сейчас от него узнаем, почему тут очутились японские корабли, -
сказал командир, вставая, и тут же шатнулся, беспомощно опускаясь опять на
землю.
Высадившаяся команда с удивлением рассматривала приближавшегося к ним
человека в странном одеянии. Особенно поражало всех птичье оперение этого
высокого, кудлатого и горбоносого старика. На нем были портки из птичьих
шкурок, на ногах - бахилы из горла морских львов. Быстрой и легкой походкой
он шел к морякам, глядя на них черными глазами, игривый блеск которых очень
оживлял его бородатое лицо типичного южанина.
- Черкес, наверно. Как его сюда занесло? - проговорил тихо матрос
Кучеренко.
Старик ласково поздоровался с командой, улыбнулся и поспешно с
кавказским акцентом заговорил:
- Видал, как выпалзывали на берег. Гадал, гадал, думаю, так и есть.
Наши матросы, раненые. Конечно, под Цусимой искалечены. Полтора месяца
прошло, а вы все плыли. Как это оттуда на лодке вы могли сюда добраться?
Удивительно.
- О какой Цусиме вы говорите? - спросил командир.
- А как же! Вы же в Цусимском бою были? Говорят, ужасное дело было!
- С нами хуже боя получилось. Еле выжили. А ты, дедушка, скорей скажи
нам, не слыхал ли что-нибудь о нашей эскадре?
Этот вопрос мучил команду во время всего пути. И сейчас, ожидая ответа,
моряки напряженно уставились на старика. А он настороженно оглядывал
незнакомых ему людей. Очень подозрительна была их худоба - кожа да кости, в
морской форме. По тому, как некоторые из них таращили на него лихорадочно
блестевшие глаза, а другие замерли в застывших позах с мертвенно бледными,
изнеможенными, грязными и обросшими щетиной лицами, - они могли ему
показаться безумцами. Но тут же, как бы что-то сообразив, старик покачал
седой головой и заговорил:
- Эге, да вы, видать, ничего не знаете. А ведь большой морской бой был
при Цусиме. Наши разбиты. Два адмирала - Рожественский и Небогатов - в
плену. Только три корабля дошли до Владивостока. Народу-то нашего сколько
погибло! Сперва никто не верил. Потом уже в газетах прочли.
Эта страшная весть ошеломила моряков. Они долго молчали, не в силах