"Николай Новиков. Мерцание золотых огней" - читать интересную книгу автора

Москву, побывать в музеях, и на выстав ках. Если бы он помог ей получить
номер в гостинице, это было бы замечательно! Забронировать номер даже в
"Метрополе" Влади мир Васильевич мог, однако сомневался, в том, что она
будет ждать его вечерами в этом номере. А вот если пригласить её к себе, в
двухкомнатную холостяцкую квартиру в Безбожном переул ке, где жили
писатели, журналисты и чиновники из Отдела пропа ганды ЦК - можно
рассчитывать на то, что зеленоглазая крепость наконец-то вывесит белый
флаг.
Именно это и нужно было Раисе.
Действительность превзошла все её ожидания. Противно было даже думать
о том, что придется возвращаться в Ростов, в ма ленький домик со скромной
мебелью, скрипучей железной кроватью и туалетом в огороде, до которого в
холодное время не всегда и добежать можно. Где ждет её дочь, похожая на
отца, и недоте па-муж...
И для Омельченко действительность превзошла все ожидания, когда Раиса
появилась у него дома. Тогда-то он и предложил ей развестись с мужем стать
хозяйкой вот этой московской квартиры. Все, что здесь есть - её, но с одним
условием: дочь пусть оста нется с отцом в Ростове. Он пять лет назад
развелся с женой по тому, что не может иметь детей. Своих не может, а чужие
ему не нужны.
Раиса два месяца думала, прежде, чем сказать"да". После того, что она
видела в Москве, жить в Ростове было невыносимо, но столь же невыносимой
была мысль о том, что придется оставить Юлю с Григорием... Пожалуй, это
были два самых трудных месяца в её жизни. В Ростове ничего не менялось и не
могло измениться, тогда как Володя умолял её переехать в Москву, и можно
было на деяться, что пройдет несколько месяцев, полгода, год, и он из менит
свое мнение о детях, согласится, чтобы Юлька переехала в Москву... Уже
зимой можно будет привезти девочку на каникулы, они познакомятся,
подружатся...
Сырой, холодный ветер гудел в троллейбусных проводах, на силовал
голые деревья, которые беспомощно трепыхали влажными ветвями. Крупные,
редкие капли дождя лениво стучали по ветрово му стеклу. Холодный, серый
город, холодный, серый день...
"Москвич" остановился на привокзальной площади. Раиса дала водителю
пять рублей и, закусив губу, торопливым шагом направи лась в здание
вокзала. Она обманула Григория: Володя не в Моск ве, он ждет её с билетами
в двухместное купе международного ва гона у кассы номер 3.
Двадцать минут оставалось до отправления поезда.
Уже стемнело, когда Юля закончила делать уроки, сложила в портфель
тетрадки и учебники. За окном шелестел дождь, стучали в стекло темные ветви
старой вишни. Юля заметила, что огонь в печи гаснет, надела пальто,
принесла из сарайчика рядом с домом детское ведерко угля, засыпала в печь,
аккуратно задвинула кон форки. Не раздеваясь, присела на скрипучую железную
кровать, отодвинув в сторону пиджак отца.
В доме было тоскливо и неуютно. Долго она сидела без дви жения,
пытаясь понять, как это мама взяла и уехала от них. Уез жать ведь можно
только в командировку или в отпуск. В команди ровки мама не ездила, а в
отпуске уже была в сентябре. Два от пуска в один год не бывают же. Куда она
уехала, зачем? Даже не спросила, что Юля сегодня получила в школе. Две
"пятерки", но мама об этом так и не знает...