"Наталия Новаш. Непрочитанная тетрадь (Записки психиатра)" - читать интересную книгу автора

- Гоблины.
- Кто-кто? - искренне не понял я.
- Нечистики! - шепнула мне на ухо бабушка. - Сколько в детстве слыхали
сказок! А теперь... своих написать - не могут: ихние читаем... - и пояснила,
кивнув в неопределенность: - Саймак. Американский фантаст...
Я ждал объяснения от ребенка.
- Гоблины или тролли, - продолжала тем временем девочка. - А может
быть, их создатели... Те, кто прислал к нам всех этих роботов, когда
человека еще не было на Земле...
Пристыженный, я попросил почитать книжку. И проглотил ее с
удовольствием.
Хорошая сказка для взрослых. А я вот и не додумался бы прочесть ее
внукам. Хоть знаю, что развивать фантазию, интеллект, доброту имеет смысл
только в таком возрасте. Позднее, как ни горько, это почти бессмысленное
занятие. Девочке было тогда пять лет...
Теперь она выросла - ей уже семь. Вчера бабушка читала ей приключения
Синдбада-морехода. Х-м... Мне и самому читали это вслух до школы. Бабушка
читала. А сейчас - радио, телевидение...
Но не слишком ли мы разжевываем? Не ошибаемся ли, когда боимся, что
чего-то дети не поймут? Дети вовсе не должны понимать все. Непонимание
стимулирует любознательность и мыслительные способности. Информация, не
пробуждающая вопросов, - пустой труд писателей и режиссеров...
"Разум создан для неповторимого, - читал я у П. Валери. - Разум
повторения не выносит. Увидев однообразие - он отворачивается..." Разум этой
несчастной девочки уже никогда не отвернется от нового. От трудного. От
чужой боли.
Она готова принять открытие, сделанное Шуриком. Только ради нее я не
сжег тетрадь! Да, я хотел сжечь. Никто не посмел бы меня осудить.
Преждевременные открытия так же вредны, как преждевременные роды.
И все же я не смог этого сделать. Каждый раз, когда рука тянулась к
тетради, вспоминался тот последний разговор с Шуриком: он умолял сберечь
тетрадь для сына... Глупец! Просил сохранить не сына - тетрадь! Сына я ему
не сохранил. Его сына - моего внука - воспитала Татьяна: в нем нет ничего ни
от Шурика, ни от меня.
Татьяна - моя дочь. Слишком скоро она поселила у нас Шурика в качестве
зятя. Я был рассержен и... огорчен за способного ученика. Но - счастье
дочери!..
Вначале мы жили вместе. Потом пришлось строить кооперативную квартиру.
Перед тем ужасным походом Татьяна как раз собиралась подать на развод. Ее
будущий второй муж, человек уже тогда с очень выгодным положением и окладом,
неожиданно потерял жену. Я умолял подождать...
В тот день пришел Шурик.
- Сохраните это, профессор... - сказал он и положил на стол коричневую
тетрадь. - Помните желтые рододендроны? У них такой сумасшедший запах...? Он
наклонился и долго нюхал стоявшую на столе сирень. - В прошлом году мы с
Лидой сделали это открытие. Тогда я чуть не погиб в Карпатах. Сдуру полез за
цветами. Сорвался. Повис над обрывом. Кричать было бесполезно - шум реки
заглушал звуки. Голова кружилась не только от высоты... я вспомнил уже
потом - одуряющий, сильный запах. Сил продержаться хватило бы ненадолго. Я
мысленно простился с жизнью... И Лида услышала мои мысли. Прибежала, бросила