Глава 24. Предсказания

— Что? — выдохнул Гарри, уставившись на Рона. — Что ты сказал?

— Меня, кажется, убили, — повторил Рон, потирая грудь. — Мы были снаружи купола, я и ты, то есть. К нам приближались люди, в нас летели заклинания… но мы не могли пройти на территорию Хогвартса, так как… так как… кажется, мы кого-то прикрывали… каких-то людей… мы защищали их… у тебя заболел шрам… я закрыл купол а потом зеленая вспышка и… — Рон запнулся, — а дальше я проснулся.

— Это твое будущее, — прозвучал голос профессора Верди, — но оно может не сбыться. Предсказание, облеченное в слава, неминуемо. Будущее, увиденное в трансе, исправимо…

И будто услышав то, что они обсуждали, Лаванда заговорила.

— Они прейдут или мы прейдем. Они умрут или мы умрем. Мы струсим или они убегут. Мы победим или они выиграют. Чем больше нас, тем меньше их — чем больше их, тем меньше нас. Больше звезд, меньше тьмы — больше тьмы — меньше звезд. Одно неизменно…

Тут Невилл с визгом подпрыгнул в своем кресле, проснувшись, тем самым заглушив последние слова Лаванды.

— Неизменно что? — переспросил Рон. — Гарри, ты услышал?

— Неа, — качнул головой Гарри, — вскрик Невилла все заглушил.

— Я что-то испортил? — писклявым голосом спросил Невилл.

— Ну… — Рон видимо не хотел расстраивать толстяка, — нет, в общем. Что ты увидел?

— Думаю, что я просто за дремал, и увидел кошмар, — покраснел Невилл, — не приснилось, что я провалили тест по зельям и профессор Снегг поднимает палочку и… Круциус… — Невилл закрыл лицо руками.

— И правда похоже на кошмар, — пожал плечами Рон, — Снегг не ангел, но что бы такое…

— Ты слышал мою песню пока спал? — спросила у Невилла профессор Верди. Тот покачал головой. — Значит, это и правда был сон. А ты, Гарри, видел что-нибудь?

— Нет, — сам не зная почему солгал Гарри, — просто задремал и никаких снов.

Всю следующую неделю потихоньку нарастала суматоха. Близились новогодние праздники, да и эти предсказания не давали спокойствия. Каждый день чуть ли не раз в два урока кто-то произносил предсказание. На переменах ученики обменивались услышанными фразами, на уроках расписывали догадки под партой, по вечерам составляли списки в гостиных. К счастью Гермиона была отличной старостой и знала почти всех школьников — каждый вечер она приносила на листке пергамента записи всех предсказаний сделанных за этот день, а потом вместе с Гарри и Роном разбирала их. Это было увлекательное задание, но тем не менее временами казалось бесполезным.

— Здесь говорится: «четырехглазый змей завяжется в узел, потерявшись в лабиринте» — недовольно протянул Рон, — если бы не первое слово «четырехглазый», я бы подумал, что это Вы-Знаете-Кто потерпит крах в своем деле.

— А на самом деле, — вскинул брови Гарри, — это кто-то из слизеринцев решил поразвлечься, а значит это: «четырехглазый змееныш Поттер загнется, потерявшись в подземельях Хогвартса».

— Я удивлюсь, если из всей этой груды дурацких предсказаний, хотя бы одно поможет нам защититься или…

— «…разоблачить хитрый замысел», — закончил за подругу Рон, — слушайте, по-моему это очень интересное — «ошибка и наказание помогут разоблачить хитрый замысел». Чем могут помочь «ошибка и наказание» я не представляю, но мы знаем, что присутствует какой-то хитрый замысел.

— который «задумали старцы», — поддакнул Гарри, выуживая пергамент, исписанный предсказаниями двухдневной давности, — здесь сказано: «план воистину хитрый задумали старцы, но даст он им желаемое, только когда ничего не сделаешь». Следовательно мы раскроем чей-то план, но в любом случае у этих «старцев», задумавших его, ничего не выйдет!

— Из этого следует, что от этих предсказаний никакого толку, — нахмурилась Гермиона, отбрасывая листки, — все, я устала, пойду спать.

И с этими словами, уютно потянувшись она ушла.

На следующее утро объявили о намечающемся походе в Хогсмид. Школа зашумела, ученики с возбуждением носились по коридорам и шушукались в гостиных. Несмотря на зимний морозец, все с нетерпением ждали вылазки в деревню. Наверное Гарри был единственным кого абсолютно не волновал поход. Он был совершенно уверен, что его никуда не пустят. И не по защитным соображениям…

— На тебя пялятся трое девчонок за поворотом, — через зубы процедила Гермиона, делая вид, что ищет какую-то книгу в сумке, — сейчас сделай вид, что что-то вспомнил, мы тебя прикроем.

Гарри еле заметно кивнул и спустя секунду стукнул ладонью по лбу.

— Я кое-что вспомнил, мне надо бежать, увидимся, — бросил он друзьям и помчался по коридору, заметив, как Гермиона с Роном подходят к кучке девчонок. Небось сошлются на то, что девчонки «подозрительно выглядят. Не задумали они какую-нибудь проказу…». Пробежав пару коридоров, он замедлил ход. За этот день его уже кучу раз пытались пригласить. И это было жутко навязчиво и неприятно. Все-таки они приставали к нему только потому, что он был Знаменитым Гарри Поттером, а не просто Гарри. Это его жутко расстраивало. День вылазки приближался, а профессор МакГонагалл, казалось, совершенно не собиралась информировать Гарри о том, что ему нельзя посещать деревню. Может, они передумали? Может, его все-таки пустят?

Но его надежда растворилась в тот самый день, на который был намечен поход в Хогсмид. Во время завтрака строгая декан Гриффиндора подошла к Гарри.

— Мистер Поттер, — сказала она, — мне говорили, что вы временами тревожно спите, тем самым не давая спать остальным ученикам, — Гарри бросил сердитый взгляд на Симуса и тот поспешил отвести глаза в сторону, — поэтому я проговорила с директором. Вам будет выделена отдельная спальня, пойдемте, я покажу вам ее расположение и вы уже сегодня сможете переехать.

— А как же, Хогсмид, профессор? — удивился Невилл.

— Сходит в следующий раз, — пожала плечами МакГонагалл, направляясь к выходу из зала, и Гарри ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Хитро — они смогли отделить его от других учеников и не пустить в Хогсмид. К удивлению Гарри его спальня была в Гриффиндорской башне. Он уж подумал, что его поселят где-нибудь подальше. Профессор подвела его к одному из гобеленов и стукнула палочкой по изображению льва на орнаменте. Тут же прямо посреди гобелена появилась дверь. Гарри взялся за ручку и открыл. Комната была великолепной. По размерам она была побольше его спальни в доме Дурслей, она была более светлой и уютной. Обстановка была такой же, как и в обычной спальне, если считать, что кровать была лишь одна.

— Я вас покину, — сказала строгая профессор и ушла. Гарри же направился в свою спальню, что бы забрать вещи. Это заняло не так уж много времени. Гарри успел все разложить и расставить, а часы показывали, что ученики еще в Хогсмиде. Решив удить время, Гарри пошел в кабинет Джессики. Они довольно давно не виделись — последние уроки они все еще тренировались создавать патронусов, и преподавателем был Чарли.

Пройдя несколько коридоров Гарри остановился перед дверью кабинета Джес и постучался. Спустя пару секунд щелкнул замок, дверь открылась и Гарри увидел лицо Джессики. Девушка была осунувшейся, видимо решила вздремнуть днем.

— Привет, — улыбнулся Гарри, — все в Хогсмиде и я подумал…

— Ты что с ума сошел?! — прошипела ДжессикА, схватив его за ворот рубашки и протолкнув в свой кабинет. Посмотрев в обе стороны коридора и удостоверившись, что никто не увидел прихода Гарри, она закрыла дверь на замок. Гарри опешил.

— Э…

— Ты совсем с ума сошел? — повторила Джессика, но уже более спокойно,

— Если бы кто-нибудь увидел, что ты тут решил меня навестить, тот час бы меня выслали куда-нибудь с заданием и подальше. А у меня пока никакого желания таскаться по командировкам только из-за того, что профессора не то подумают…

— Да ладно, Дежс, ты моя подруга, — улыбнулся Гарри. — Можем же мы с тобой поболтать?

— Ох… — Джессика натянуто улыбнулась, — чай будешь?

— Не отказался бы, — заулыбался Гарри, сив на стул.

Спустя пару минут они уже сидели за столиком и попивали чай.

— Что ты думаешь насчет всех этих предсказаний? — прищурила глаза Дежс, аккуратно отпивая чай, — По мне так от них никакого толку.

— Мы лишь выяснили, что какой-то заговор провалится и что я четырехглазый змееныш, — улыбнулся Гарри.

— Слизеринцы какие-то тихие, — подозрительно протянула Джессика, — замышляют что-то.

— Врятли, — пожал плечами Гарри, — матч на носу.

Джессика кивнула и случайно уронила ложку на пол. Когда она нагнулась за ней из ворота ее рубашки выпал кулон на витой цепочке. Кулон Равены.

— Вижу, нашла ее кулон, — сказал Гарри, погрустнев от нахлынувших воспоминаний.

— О да, — печально сказала Джес, — кто-то из учеников подобрал его и его прислали мне. Гарри, — она чуть замялась, — что она сказала тебе тогда?

Ее голос дрожал. Гарри поднял на нее глаза и понял, что она переживала смерть Равены так же, как он Годрика. Когда он погиб, показалась, что погибла половинка его души. Исчезла, испарилась, оставляя за собой какую-то душераздирающую пустоту. Ведь Годритк был с ним всегда, а он не знал об этом…

— Она сказала, — Гарри прочистил горло, — она сказала мне, что я похож на мастера Годрика, что я, наверное, тоже такой же добрый, как Гриффиндор, и что мы победили Слизерина, что ее мечта сбылась, и что теперь она будет с мастером Годриком… Она попросила меня не отчаиваться, что в этом мире есть люди, которые любят меня, что я не один… и потом она умерла, — Гарри почувствовал, как в уголках глаз защипало и он отвернулся, что бы Джессика не увидела, как он усиленно моргает, что бы разогнать слезы.

— Ты скучаешь по Годрику? — тихо спросила Джессика.

— Да, — ответил Гарри, все еще не оборачиваясь, — без него стало еще более одиноко, чем раньше. Пусто, — Гарри положил руку на грудь, — пусто в душе.

— У меня так же. Иногда я слышала ее голос, помню, когда я была маленькой, я разговаривала с ней, когда родители не могли быть со мной.

Гарри вдруг вспомнил таинственного друга, с которым он говорил в детстве, сидя один в чулане. А он ведь думал, что это лишь воображение…

— Теперь мне сложнее вспоминать, — вздохнула Джес, — Равена была частичкой силы эйфара. Теперь я не помню наизусть те детские истории, что мне рассказывала мама, — ее голос дрогнул.

— Теперь они хотя бы вместе, — вздохнул Гарри. Он почувствовал, как Джессика положила руку на его плечо, и резко обернулся. И чуть не стукнулся носом о нос Джессики. Ее глаза чуть расширились — видимо она не ожидала, что он обернется. Ее вздох обжог его лицо. Она была слишком близко. Слишком близко были ее глаза. Гарри подумал, что сейчас утонет в них. Они были такими странными — зеленый, но отходящие от зрачка чуть охристые завитки, делали видимость болотного цвета. Гарри почувствовал, как быстрее забилось сердце. Он видел как медленно начал расширятся зрачок Джес, он сам чувствовала ужасное волнение. Его пронзило жуткое желание поцеловать ее. И тут же в мозгу мелькнула мысль удивления этому желанию. «Она же мой друг…». Они были слишком быстро. И Гарри слышал в висках стук своего сердца. Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Даже не моргая. И Гарри решился. Он чуть склонил голову набок, что бы поцеловать Джессику и…

стук в дверь.