"Евгений Носов. Моя Джомолунгма (Повесть) " - читать интересную книгу автора

диковинные фамилии. Но кое-что удержалось в моей памяти. Я, например, еще
тогда заметил, что в нашем доме перебывало довольно много людей. Жильцы
сменялись, как сменяют друг друга живые организмы в бурные геологические
периоды. Но некоторые упорно держались, несмотря ни на какие встряски С
незапамятных времен обитает здесь бабка Степаниха. Симон Александрович даже
родился в этом доме. Странно, но у нас почему-то не уживались рабочие. На
нашем этаже справа по коридору жил фрезеровщик Матвей Иванович Щур. Я еще
захватил этого Щура. Не прожив года, он ушел, и в его квартире поселилась
Акулина Львовна. Сами мы въезжали в квартиру, оставленную Шатохиным. Он
работал в трампарке аварийным монтером. Теперь вот уедет Иван Воскобойников.
Эти события случаются все реже в нашем доме. Потихоньку определяется
устойчивый состав его обитателей. Кажется, сама жизнь упорно и
беспристрастно подбирала их.
Я теперь часто думаю, что наш дом всю свою коммунальную историю был
чем-то вроде карантина на общественную полезность. Впрочем, может быть, и я
ошибаюсь. Ведь Симон Александрович давно и исправно служит и даже получает
почетные грамоты.
Мы с мамой, наверно, тоже переедем. Мама говорила, что ей обещают
комнату в техгородке. Поскорей бы! Надоело это окно без солнца. Если бы отец
остался с нами, не знаю, сколько еще мы жили бы здесь. Все зависело от него.
Отец глотал шпаги и вытаскивал из ушей пестрые ленты. Шпаги были сделаны так
же, как трубчатые ножки штатива. Он упирал конец шпаги в стиснутые зубы и
надавливал на рукоятку. Я иногда бывал на представлениях в рабочих клубах.
Все восхищались и доверчиво хлопали, но я знал, как это делается, и мне было
очень не по себе. Отец тоже вырвался из нашего дома. Только он бежал через
черный ход. Это нечестный прием. Он ведь и сейчас глотает шпаги где-то в
Целинном крае.
Вообще-то говоря, исключая подобные внезапные стычки, наведшие меня на
все эти размышления, пилка дров в нашем доме всегда была радостным событием,
особенно для нас, мальчишек. Ведь во дворе интереснее этого, пожалуй, ничего
и не происходило. Разве что когда весной на тополь прилетают грачи.


7

Во дворе сразу два события - пилят дрова и летают грачи. И еще без
удержу барабанит капель. Она разбивается о железный подоконник так, что
нижние стекла в раме совсем забрызганы. Денек окончательно разгулялся. Грачи
с суматошным гамом носятся над тополем. Лишь на один миг присаживаются они
на вершине дерева, и тогда видно, как на сложенных крыльях вспыхивают
солнечные блики.
Тополь тоже озарен солнцем. Толстые обнаженные ветви светлокоро
выделяются на весен-ней синеве. Ветви заканчиваются сплошной путаницей
мельчайших веточек. Из глубины комнаты я любуюсь могучим устремлением дерева
в небо. Моя Джомолунгма!
Всю долгую жизнь тополь тянется к солнцу. Он протягивает ветви на
восток, чтобы встретить светило в самые первые мгновения, как только оно
покажется над краем земли. На юг простерто ветвей больше, чем в любую другую
сторону, потому что в полуденные часы солнце очень щедро. Даже на заходе
тополь не упускает момента воспользоваться последним теплом и светом. Но и