"Евгений Носов. Моя Джомолунгма (Повесть) " - читать интересную книгу автора

воробьев. Будто праздник. Солнца полным-полно! Куда ни посмотришь - всюду
солнце. Глянешь в окна - солнце! В лужах - солнце! В машинах - солнце! Не
знаю, как мы будем доучиваться в четвертой четверти. Мы и так: чуть что уже
на улице...
Тоня сидит напротив, на краешке стула. Она говорит быстро, словно
торопится выговориться. И это тоже новое, необыкновенное в Тоне. Смущение
так и не сходит с ее лица. Пальцы теребят завязку на варежке.
Если б я мог знать, что смотрю на Тоню не отрываясь, я бы устыдился. Но
я об этом не знал. Я просто забыл, что я тоже есть в этой комнате. Я гляжу
на нее так, как смотришь на огонь или звезды. На них можно смотреть
неотрывно, забыв о времени. Они завораживают.
- Мне почему-то кажется, что ты не на катке сломал ногу...
Тоня всего на одну секунду заливает меня синим светом своих глаз,
которого я не выдерживаю и начинаю глядеть в окно.
- Только честно: упал с дерева?
- Да, - неохотно сознался я.
- Сумасшедший! Мама тоже не знает?
- Вам только скажи...
- И никто не видел, как это случилось?
- Нет.
- Как же ты добирался домой? У вас такая страшная лестница!
- Сначала не больно было. Я даже не знал, что сломал ногу.
- Сумасшедший! - Тоня болезненно поморщилась. - Хорошо, если все
обойдется.
- Она у меня совсем уже не болит.
- Ты вешал скворечник?
- Нет.
- Тогда зачем тебе понадобилось лезть на этот тополь зимой?
- "Зачем, зачем"...
Я отбросил подушку, отвернул матрац и выгреб на одеяло кучу рваного,
бесформенного железа.
- Что это? - не понимает Тоня.
- Осколки.
- Столько много?
- Это еще не все. Там осталось больше.
Тоня боязливо протягивает руку. Я понимаю ее неприязнь.
От этих ржавых уродливых кусков и до сих пор веет жутковатым холодком
смерти. Они такими останутся навсегда. И через сто, и через двести лет. Как
тевтонский меч найденный под Псковом. На него глядишь так же неприязненно,
сколько бы ни прошло времени. Эти ржавые куски железа ни на что не похожи.
Ни на какие другие предметы. Они ничего другого не напоминают, кроме того,
что должны напоминать.
- Старые занозы войны, - грустно говорит Тоня.
Я знаю, она сейчас думает о своем отце. Он долго носил в себе осколок.
Возле самого сердца. Но потом не выдюжил...
- Бедное дерево, - говорит Тоня. - Как оно еще живо!
- Борется, как умеет.
Я взял из кучи большой, с мою ладонь, осколок.
- Вот этот был затянут толстым, мозолистым наростом. Тополь не мог от
них избавиться, и он старался их изолировать. Но некоторые ветки уже