"Водоворот страсти" - читать интересную книгу автора (Финч Кэрол)

Глава 3

Последние алые и золотые лучи солнца заливали горизонт. Натан Хантер ехал верхом на темно-гнедом мерине по самому краю каменистых каньонов, спускавшихся к обширному зеленому пастбищу, вдоль неглубокой, но довольно бурной речки. Повсюду лениво паслись коровы с телятами, и их сытое мычание было единственным звуком, нарушавшим мирную тишину весеннего вечера.

Всего два часа назад Натан Хантер вернулся на ранчо Ролинза, надеясь закончить начатый еще утром серьезный разговор с Эли. Но они не успели договорить. Хантер должен был уехать за прибывшей новой партией бычков для родео. Когда он вернулся, Эли уже куда-то уехал верхом на лошади. Узнав у обеспокоенной долгим отсутствием хозяина экономки, что Эли Ролинз давно уже должен был вернуться, Хантер отправился на его поиски.

Да, денек выдался не из легких. Сегодня утром после разговора с братом Эли был вне себя от бешенства. В промежутках между безуспешными попытками дозвониться своей вечно находящейся в разъездах дочери он так сквернословил, что даже Хантеру становилось неловко. Натан не знал, удалось ли Эли Ролинзу дозвониться до своей неуловимой дочки, но его слишком долгое отсутствие вызывало серьезные опасения.

Алтея Гилберт, экономка, сказала, что Эли отправился на скотный двор приблизительно в четыре часа дня, и с тех пор его никто не видел. Ему уже давно пора было вернуться домой. Обеспокоенный Натан велел всем незанятым работникам седлать лошадей и отправляться вместе с ним на поиски Эли.

Та часть ранчо, куда направился сам Хантер, была иссечена быстрыми ручьями, покрыта густым лесом и изрезана множеством глубоких извилистых каньонов. Природа здесь оставалась в том нетронутом виде, в каком она была в те дни, когда появились первопроходцы, завоеватели Запада. Цивилизация словно не коснулась этих мест, и это радовало Натана, не любившего жить в плотно заселенных местах. Чем меньше было вокруг соседей, тем больше это нравилось Натану.

Внезапно негромкое ржание невидимой лошади привлекло его внимание.

– Эли? Это ты? Ты где?

Голос Натана эхом отдался в глубине каньона и затих в лесных зарослях. Он направил своего мерина по узкой коровьей тропе, вившейся по краю каньона и спускавшейся к заброшенной семейной усадьбе Ролинзов, построенной еще в девяностых годах прошлого века. Она была выстроена Питером Ролинзом для своей молодой жены, взятой им из индейского племени шайеннов. Хантер уже различал впереди очертания обветшалого дома, но Эли нигде не было видно.

Мерин Хантера насторожил уши и заржал в ответ на приглушенное ржание другой лошади, снова донесшееся из туманных сумерек. Взглянув на крутой склон каньона, Хантер увидел комья свежей земли, куски дерна, изрытого лошадиными копытами. Внезапно из кустов прямо перед ним выскочил заяц, и мерин Хантера испуганно шарахнулся в сторону, едва не свалившись вместе с седоком вниз по крутому склону…

Внимательно посмотрев вниз, Натан увидел свежевзрытые полосы черной земли. По всей видимости, совсем недавно лошадь с всадником упали здесь с крутого склона в густые заросли кустарника и невысоких деревьев.

Предчувствуя дурное, Натан взялся за рацию, пристегнутую к поясному ремню. Он отлично знал, что если эти следы принадлежат лошади Эли, то это не сулит ничего хорошего.

– Твиг! Похоже, я нашел Эли. Сообщи об этом всем остальным и вели им скакать в мою сторону, к реке.

– С ним все в порядке? – озабоченно спросил Рей Твиггер.

– Пока не знаю, – коротко ответил Натан и вернул рацию на место.

Спешившись, он привязал к ближайшему дереву своего мерина и стал осторожно спускаться по склону, с каждым шагом обнаруживая все больше явных признаков падения крупного животного. Внезапно он замер. Внизу на груде острых камней лежало неестественно скорченное тело человека. Это был Эли Ролинз. В нескольких метрах от него лежал на боку его любимый пегий мерин, на котором Эли всегда работал со скотом. Издавая тихое жалобное ржание, искалеченное животное пыталось подняться на ноги…

Словно пришпоренный страшным зрелищем, Натан стал поспешно спускаться вниз, с трудом удерживаясь на ногах, потому что повсюду торчали острые камни, обойти которые у него не было времени. Когда он наконец благополучно достиг того места, где неподвижно лежал Эли, его сердце болезненно сжалось в предчувствии непоправимой беды.

Опустившись на колени, он осторожно перевернул Эли на спину. Карие глаза Ролинза невидящим взглядом уставились в пламенеющее закатное небо. Эли был мертв.

Унаследовав ранчо от отца и деда, Эли Ролинз работал на земле, получая истинное наслаждение от простой жизни на природе. Он принадлежал к той же почти исчезнувшей породе невероятно трудолюбивых и порядочных людей, что и его отец с дедом, и гордился своим происхождением от первопроходцев Запада.

Иногда, впрочем, Эли пытался бороться с матерью-природой и сильно сердился на нее, когда она сразу не сдавалась перед его натиском. В свою очередь, и ему самому не раз приходилось пасовать перед засухами, наводнениями и разрушительными бурями. Эли Ролинз питал истинное глубокое уважение к земле, на которой выращивал скот и зерно, и был доволен своей жизнью.

Закрыв глаза, Натан хрипло застонал от бессильной ярости и отчаяния. Эли Ролинз не заслужил такой нелепой и страшной смерти. Как он не заслуживал и наплевательского отношения к себе со стороны единственной дочери, которая не хотела даже изредка навещать своего отца на ранчо. Элисса Ролинз Катлер считала себя слишком изысканной и утонченной особой, чтобы попусту тратить время среди стогов сена и коров. Черт возьми! Она предпочла родному отцу какого-то отчима, с которым проводила гораздо больше времени. Интересно, тронет ли сердце этой снобки и воображалы весть о смерти отца?

Что до самого Хантера, то он был вне себя от горя, которое разрывало ему сердце.

Эли был весьма суровым и резким человеком, но для Натана он стал вторым отцом после смерти Сида Хантера. Если бы не великодушие и благородство Эли, Натан до сих пор барахтался бы во враждебном мире, не находя в нем своего места. Теперь, внезапно потеряв своего второго отца и глубоко почитаемого наставника, Натан почувствовал себя страшно одиноким.

– Нат? Где ты, черт побери? – раздался из рации громкий голос Мо-Джо Денсона.

Где-то неподалеку Натан услышал приближающиеся мужские голоса, и не успел он ответить Денсону, как на плечи ему посыпался песок и мелкие камешки. Взглянув вверх, он увидел спускавшихся к нему по склону Рея Твиггера и Леса Файкса. Денсон и Скитер Джеффриз стояли на каменистом краю каньона.

– Мне нужна веревка и ружье, – мрачно произнес Хантер.

Твиггер и Файкс молча повернули обратно и стали взбираться наверх, чтобы достать из седельных сумок ружье и веревку, и через несколько минут Хантер поймал сброшенное ему лассо. Крепко обвязав веревкой тело Эли Ролинза, Натан подал сигнал тянуть его наверх. Затем с мрачной решимостью взял в руки сброшенное ему ружье и подошел к жалобно стонавшему пегому мерину. Прижав к плечу приклад, он прицелился. На него в упор смотрели большие карие глаза лошади, полные смертной муки. От этого понимающего взгляда внутри у Натана все перевернулось. Он любил эту лошадь не меньше, чем ее хозяин, Эли Ролинз. Однако вряд ли бы Ролинзу понравилось, если бы он, Натан, заставил его любимого мерина так страдать. Сжав зубы, Натан выстрелил, и громкое эхо несколько раз повторило страшный звук…

Наверняка Эли тоже пришлось страдать перед смертью…

Гил Ролинз с досадой бросил телефонную трубку на рычаг.

– Номер Элиссы не отвечает!

Натан сидел в кабинете в широком кожаном кресле и смотрел на висевший над камином портрет Эли Ролинза, сделанный в натуральную величину. Он долго разглядывал темные волосы и бронзовое загорелое лицо Эли, так сильно отличавшее его от младшего брата Гила. Именно Эли унаследовал фамильные черты своих предков – индейцев-шайеннов. Его бабушка была дочерью вождя этого гордого индейского племени, и Эли пошел в нее. Его брат Гил, наоборот, был похож на своего отца и деда. У него были такие же, как у них, рыжие волосы, голубые глаза и светлая, покрытая веснушками кожа.

Оба брата были законными наследниками этого большого, площадью восемь тысяч акров, ранчо. Почти тридцать лет они вели хозяйство на товарищеской основе. И Гил, и Натан отлично знали, что произойдет с этим товариществом теперь, после гибели Эли Ролинза, однако они по-разному относились к тому, что и как сказать его дочери, давно обосновавшейся вместе с матерью и отчимом в городе.

Судя по всему, Элиссы не было дома. Очевидно, она где-то весело проводила время, бездумно тратя легко достававшиеся ей денежки.

– Без Элиссы я не могу начать выполнение необходимых формальностей, – проворчал Гил. – Придется послать за ней в город Верджила. Что толку названивать по телефону, когда через пару часов наступит ночь…

Когда речь зашла о Верджиле Ролинзе, сыне Гила, Натан неожиданно вспомнил, что весь день не видел его. Эли и его племянник Верджил никогда не были в хороших отношениях между собой, однако их крепко связывали узы семейного родства. Именно поэтому Верджил должен был сейчас находиться рядом с отцом, который только что потерял единственного брата. Хорошо зная Верджила, Натан решил, что тот, должно быть, сейчас лезет из кожи вон, чтобы произвести должное впечатление на покупателей, заинтересованных в приобретении его чистокровных скаковых лошадей. Хотя те, по правде говоря, не стоили и половины той суммы, которую хотел выручить за них Верджил.

Однако Натан не понимал, почему Гил не захотел тревожить ночными звонками свою племянницу, которой, судя по всему, было плевать на отца. Натан работал на ранчо вот уже девять лет, и за все это время Элисса Ролинз Катлер ни разу не соизволила навестить своего родного отца. Эта неблагодарная девчонка с утра до вечера торчала в офисе Даниэля Катлера, а потом сорила деньгами направо и налево – благо у отчима их было много! В тех редких случаях, когда Эли сам собирался съездить к своей дочери в город, ему приходилось сначала заблаговременно звонить ей и договариваться о встрече. Оставалось только удивляться, как Элиссе, такой сверхзанятой деловой дамочке, все же удавалось найти немного времени для того, чтобы встретиться с собственным отцом!

– Черт побери! У Верджила тоже никто не отвечает, – пробормотал Гил, швыряя трубку на рычаг.

Не отрывая взгляда от портрета Эли, Натан резко поднялся из мягкого кресла:

– Я поеду за Элиссой. У вас есть ее адрес?

Помолчав, Гил все же нацарапал адрес на клочке бумаги и с явной неохотой вручил его Натану.

– Скажешь ей только то, что ей необходимо знать. Остальное я беру на себя.

Густые черные брови удивленно взлетели над сузившимися голубыми глазами Натана.

– Что это значит?

Тень угрозы, отчетливо прозвучавшая в низком голосе Хантера, заставила Гила скривить губы в подобие улыбки.

– Я разрешаю тебе ехать за Элиссой только потому, что рядом нет ни одного члена нашей семьи, который мог бы сделать это вместо тебя. Попридержи свой гонор, Натан. Теперь главный здесь я!

Если Гил хотел таким образом запугать Хантера, то это было бесполезно. Натан был слишком погружен в скорбные переживания по поводу безвременной и несправедливой гибели Эли Ролинза, который был для него не только работодателем и партнером по бизнесу, но и очень близким другом. Точно так же и Натан был для Эли гораздо больше сыном, чем его собственная капризная дочка, Элисса Ролинз Катлер.

Покинув отца, она перестала бывать на ранчо. Надо думать, ей не удавалось даже как следует отдохнуть между слишком частыми командировками, не говоря уже о том, чтобы хоть изредка навещать отца. Однако теперь этой избалованной жизнью особе придется взяться за хлопоты, связанные со смертью Эли и оставшимся после него наследством, даже если для этого Натан будет вынужден прибегнуть к помощи электрошоковой погонялки для скота. Элисса могла игнорировать отца при жизни, но после его смерти ей уже не удастся сделать вид, будто она тут вовсе ни при чем!

– Шли бы вы домой, Гил, – спокойно произнес Натан, не обращая никакого внимания на попытку запугать его. – Как знать, сколько мне понадобится времени на то, чтобы разыскать и привезти сюда Элиссу.

Недовольно жмурясь, Гил направился к двери.

– Помни, что я тебе сказал! Элисса должна выполнить все необходимые формальности, связанные со смертью ее отца, и ничего больше! Не вмешивайся в это дело! Эли теперь уже нет в живых!

– Уж не испытываете ли вы от этого облегчение? – саркастически спросил Хантер.

Гил резко обернулся и гневно взглянул на высокого загорелого ковбоя. И тут долгие годы скрываемое недовольство и обида вырвались наружу.

– Нат, ты аутсайдер! Ты всегда им был и им и останешься! В этой семье ты никто, слышишь? И я не позволю тебе манипулировать Элиссой в твоих корыстных интересах! Ты мог пудрить мозги моему брату, но обмануть меня тебе не удастся, будь уверен.

Хантера тоже прорвало:

– Я тоже не собираюсь позволить вам навязывать Элиссе свою волю! Мне известно, о чем Эли говорил с вами сегодня утром и что он собирался делать!

Гил яростно ткнул указательным пальцем в грудь стоявшему прямо перед ним широкоплечему гиганту.

– Последний раз предупреждаю тебя, Нат! Ты должен только привезти Элиссу на ранчо и больше ничего! Все попытки так или иначе повлиять на нее я истолкую как враждебный выпад! Теперь тебе уже не приходится надеяться на щедрость и великодушие моего брата! И ты будешь считаться со мной и моими желаниями, тебе ясно?

Глубоко вздохнув, Нат полуобернулся к портрету Эли Ролинза.

– Ты слышал, старина? – тихо и печально пробормотал он.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Прежде чем уйти из кабинета, Натан еще некоторое время молча постоял перед портретом погибшего наставника, раздумывая о своем последнем разговоре с ним. Он знал, что нужно делать. Он также знал, что этим наживет себе немало врагов, и среди них несколько очень опасных…

Элисса смущенно одернула обтягивающую кофточку, которую дала ей Валери. Джинсы свободного покроя вполне устраивали ее, чего никак нельзя было сказать об этой слишком яркой, оранжево-красной кофточке с глубоким декольте, открывавшим больше, чем этого требовала ее скромность.

Пока Валери с удовольствием танцевала под один из новых хитов Винса Гилла[4], Элисса понемногу отпивала из фужера, уже второго за этот вечер, и разглядывала ковбоев, тесной толпой окруживших стойку бара. Подперев рукой подбородок, Элисса разглядывала одетых по-ковбойски молодых парней, половина которых никогда в жизни и не садились на лошадь. Если Валери искала своего единственного среди этих ряженых, то она попусту теряла время. Настоящих ковбоев среди этих мальчиков не было.

Элисса дала себе слово даже близко не подпускать ни одного из этих шутов. Дважды с ней пытались заговорить, но делали это так грубо и неуклюже, что Элиссе хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Не хотелось только вступать в разговор.

После третьей столь же неприятной, сколь и смехотворной попытки подсесть за ее столик Элисса наконец решила, что сыта этим фарсом по горло, и, написав на салфетке большими печатными буквами «НЕТ», демонстративно разложила ее на столе. Теперь ей хотелось только одного – дождаться, когда у Валери устанут ноги и они вместе отправятся домой.

Глядя на часы, она пыталась угадать, сколько еще минут «приятного времяпровождения» ей предстоят в этом заведении. Если Валери в хорошей физической форме, то, надо думать, раньше закрытия бара домой они не уйдут.

Поскольку биологические часы Элиссы все еще не перестроились на местное время после перелета, ей уже смертельно хотелось спать. День выдался не из легких – утомительный полет, безумная сцена в квартире Роберта, слишком много виски за один вечер…

Когда Валери вернулась наконец за столик, Элисса негромко сказала:

– Может, пойдем домой?

– Да ты что, Элли, вечер еще только начался!

– Очень может быть, – пробормотала Элисса, – но я уже кончаюсь…

Умоляюще взглянув на Элиссу, Валери перевела многозначительный взгляд на крепко сложенного молодого мужчину, с головы до ног одетого во все джинсовое. Элисса сразу поняла, почему подруге так не хотелось уходить домой.

– Ну хорошо, я возьму такси, не буду портить тебе вечер, – слабо улыбнулась Элисса.

– Может, все-таки останешься еще ненадолго?

– Не волнуйся, я в полном порядке, – помотала головой Элисса и направилась к телефону, чтобы вызвать такси.

Прежде чем усталость и напряжение целого дня одержали верх, она успела пробормотать водителю свой адрес и тут же впала в забытье. Очнулась она спустя двадцать минут от настойчивого похлопывания по плечу. Расплатившись с таксистом, девушка, пошатываясь, выбралась из машины и побрела домой, жалея, что согласилась пойти с Валери в этот дурацкий клуб…

Когда перед ней неожиданно выросла огромная тень, Элисса пронзительно вскрикнула от ужаса и резко отшатнулась. Ей показалось, что на нее хотят напасть.

– Спокойно, Катлер! – раздался грубый мужской голос. – Это всего лишь я.

Чтобы разглядеть лицо высоченного мужчины, Элиссе пришлось запрокинуть назад голову. Лицо показалось ей смутно знакомым, но прошла целая минута, прежде чем она сумела припомнить имя этого человека-горы. Имя этой махины, весом в двести двадцать фунтов и ростом в шесть с половиной футов было Натан Хантер. Хваленый помощник отца, его правая рука, чуть ли не приемный сын, «соль земли».

Валери он бы непременно понравился. Элисса же, напротив, питала к нему инстинктивную неприязнь. Впрочем, похоже, Натан отвечал ей взаимностью.

Глядя на подвыпившую городскую девицу, вырядившуюся в ковбойскую одежду, с которой так не вязалась слишком открытая красно-оранжевая кофточка, тесно обтягивавшая полную грудь, Натан презрительно усмехнулся. Она так же была похожа на девушку с ранчо, как медведь на балерину.

Подхватив едва державшуюся на ногах Элиссу под руку, Натан повел ее вверх по лестнице к квартире.

– Катлер, нам нужно срочно поговорить.

– Я бы предпочла лечь в постель, если ты не возражаешь, – сонно пробормотала она.

После двух безуспешных попыток вставить ключ в дверной замок Элисса со вздохом прислонилась к стене. Искоса глядя на ее женственную фигуру, выгодно освещенную матовым светом потолочного светильника, Натан мысленно решил, что она просто пытается соблазнить его. Судя по всему, ей это не в новинку. И надо сказать, она действительно была весьма соблазнительна. Впрочем, Эли говорил, что Элисса помолвлена с каким-то клерком, которого он почему-то называл не иначе как хлыщом.

Тихо выругавшись, Натан сам открыл дверь, пока еще не зная, говорить ли этой подвыпившей девице о гибели ее отца прямо сейчас, или стоит подождать, пока она протрезвеет. Впрочем, ей, наверное, все равно. В конце концов, почему он должен заботиться о ее чувствах и пытаться смягчить удар?

Покачиваясь на непослушных ногах, Элисса вошла в квартиру, стараясь не заснуть на ходу. Она никак не могла взять в толк, каким образом Хантер оказался здесь, в городе, да еще в столь позднее время. Она недолюбливала его за то, что он пользовался горячей любовью отца, которая по праву принадлежала ей, родной дочери Эли Ролинза. Сейчас ей вовсе не хотелось с ним разговаривать. Спать! Спать! И ничего больше… Чтобы возместить потерю сил и энергии, ей, наверное, придется проспать сто лет, не меньше! Утомительная поездка в Вашингтон и неожиданный скандал в квартире Роберта отняли у девушки столько сил, что сейчас она едва держалась на ногах.

Краем глаза она заметила, что Натан Хантер вошел вслед за ней в квартиру и остановился у порога. Не говоря ни слова и даже не глядя в его сторону, Элисса направилась прямиком в спальню. Она была слишком измучена, чтобы думать о чем-то другом, кроме постели. Пусть Хантер хоть весь вечер простоит, подпирая дверной косяк, если ему так нравится, а ей сейчас нужна только подушка…

Слабо застонав в предвкушении долгожданного сладкого сна, она повалилась на постель. Внезапно матрас сильно просел под тяжестью огромного тела, и Элисса, к собственному удивлению, покатилась куда-то вбок. Ее голова уткнулась в крепкое бедро Хантера, и низкий голос грубо произнес ей чуть не в самое ухо:

– Проснись, Катлер! Нам нужно поговорить! – Натан довольно бесцеремонно потряс девушку за плечо. – Ты меня слушаешь?

– Уходи, – устало пробормотала она.

Черт возьми! Неужели он должен нянчиться с этой пьяной вертихвосткой? Оглядев изысканно обставленную комнату, он увидел у стены большой дорожный чемодан и тут же принял смелое решение.

Одной рукой Натан сгреб в охапку сонную Элиссу, другой подхватил ее чемодан и вышел в коридор. Заперев дверь, он без особого труда дотащил до своей машины и Элиссу, и ее вещи. Когда Натан, не слишком церемонясь, втолкнул ее на пассажирское сиденье, она, едва шевеля языком, пробормотала:

– Что происходит, черт возьми?

Забравшись в кабину пикапа с водительской стороны, Натан притянул к себе слабо сопротивлявшуюся Элиссу.

– Ложись и спи, Катлер. Больше от тебя ничего не требуется.

Ее не пришлось просить об этом дважды. Положив голову на бедро Хантера, девушка моментально провалилась в сон.