"Евгений Носов. Солнечный Ветер" - читать интересную книгу автора

другие события - пе этой действительности - во мне тоже есть. И я не верю
выводу третьего врача. Сейчас я очень многое вспомнил, и эти воспоминания
приходят ко мне в таких деталях, которые придумывать нет смысла. Какими бы
нереальными, фантастическими ни казались мои воспоминания, только их
когда-то запечатлел мой мозг - слишком они живы, я даже помню свои
ощущения.
Меня все уверяют, что память моя мнимая, а я все выдумал и пытаюсь
выдать за происходившее. Только почему это должно быть бредом мозга робота?
Или человек и фантазии его - взаимоисключения? Я даже соглашусь с лживостью
своей памяти о событиях, по никогда не соглашусь с подозрениями о моем
искусственном происхождении. Я -человек!.. Начать хотя бы с того, что я
считаю себе не тем, за кого меня здесь принимают...
2
Меня нашли на заброшенном пляже тихого, унылого островка, над которым и
солнце казалось таким же скучным, как и все, что на островке было, что
окружало его. Шрам взлетной полосы, от края до края рассекавший надвое
каменистый осколок суши. Мрачные бетонные коробки самолетных ангаров, серые
казарменные блоки. И всюду камни: маленькие, средние, побольше, и все
тусклого пыльного цвета. Единственными светлыми пятнами на камнях были
птичьи шлепки. При желании можно было обнаружить и чахлые, убогие
растеньица, сиротливо и пугливо выглядывающие из серой однообразной массы.
Они будто в ссылку были направлены морем, разносящим семена по свету - кому
как повезет,- но и здесь хотели жить, плели паутинки своих корней, пытаясь
хоть где-нибудь выловить своими сетями крупицы земли. Но все - чуть-чуть
живое и неживое - отгорожено было от моря двумя рядами колючей проволоки, и
островок, казалось бы, открытый морю и всему свету со всех сторон, словно
сам находился в заточении. Связь с миром была только через огромные -
совершенно нелепые здесь - железные ворота с выцветшим и обветшалым
бело-голубым флагом над ними. Но даже эти ворота были закрыты, и на них
аршинными буквами, через обе створки, было начертано устрашающее "Стоп!" и
чуть ниже - полустертая надпись: "База ВМС "Печальная вдова".
Если день, когда меня нашли, считать днем моего рождения, то я, в самом
прямом смысле, родился в рубашке. Да и не только в ней: на мне была форма
офицера. Но не это главное. Мне очень повезло, что на этой покинутой богом и
всеми базе оставалась охрана. Старый служака, обреченный на вечное
одиночество и беспробудное пьянство тяжелым ранением, полученным в пьяной
драке, и за все про все награжденный сержантскими нашивками да пожизненным
пенсионом - за службу на этом островке; две молодые пассии, опрометчиво,
как оказалось, завербовавшиеся в армию - или монашествовать, или из-за
того, что некогда были мужененавистницами, или для проведения любовных игр,
как жительницы острова Лесбос, где-нибудь в скромном уединении, или по
другим каким причинам, а, может, и по всем сразу, но скоро разочаровавшиеся
и в военной службе, и в уединении, и друг в друге,- эта странная, но мирно
сосуществующая, даже в чем-то сроднившаяся компания и являлась охраной
законсервированного, в надежде на лучшие времена, военного объекта. Еще был
один житель этого островка - получающий довольствие, но не включенный в
штат охранников,- дряхлый, облезлый пес, которому с самого щенячьего
возраста не довелось ничего и никого больше видеть, кроме камней, самолетов,
людей в униформах, редких птиц, тупоумных крабов, что упрямо бегали по суше
в поисках съедобного, а позже и по сегодня - кроме пустых ангаров, разящего