"Василий Носенков. Не совсем пропащий (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

открыл дверь в ванную, не полез с расспросами. Тихо вернулся в комнату,
снял с батареи тюфяк. Расстилая, буркнул под нос:
- Ладно, все одно, хуже не будет...
Этот аргумент успокоил его, и вскоре, пристроившись поближе к батарее,
Труошюв уснул.
На удивление, спалось ему сегодня хорошо. Не преследовали кошмарные сны
и не болела голова.
Утром проснулся как никогда поздно. Сразу же засуетился - опоздал на
рынок. Но, вспомнив о вчерашнем разговоре с Федорчуком, лениво прикрыл
глаза и повернулся на другой бок, лицом к батарее. Поворачиваясь, успел
заметить, что Нина стояла у зеркала и медленно расчесывала свои густые
волосы. Трубиков почему-то вспомнил о своей рано появившейся лысине и
тяжко вздохнул: "А что, она запросто может меня бросить и найти себе
подходящего мужа. Ведь я незаметно для себя самого превратился в тунеядца.
Они, - он имел в виду и сына, - ничего хорошего от меня не видят, кроме
неприятностей..." Но волна самолюбия вдруг захлестнула его,
"Да не такой уж я и пьяница, как некоторым кажется. Вот возьму и
перестану пить! С сегодняшнего дняточка!"
Услышав шорох у батареи, Нина повернулась в его сторону, подошла
поближе, остановилась и молча принялась рассматривать лицо мужа. Он,
чувствуя на себе взгляд, не стал прикидываться спящим, как это делал
раньше. Открыв глаза, смело посмотрел ей в лицо.
- Я ухожу в магазин, - удивительно спокойным голосом сказала Нина. -
Когда вылежишься, убери, пожалуйста, свое логово.
Он молча продолжал смотреть ей в лицо.
- Деньги возьмешь на столе, - строже добавила она, - и отнесешь
своему... этому... Пню, что ли?
Он сразу же вскочил на ноги, босиком подбежал к столу.
На чистой скатерти, прижатые стеклянной пепельницей, лежали деньги.
Трубиков схватил их, пересчитал: восемь пятерок и две бумажки по рублю.
Еще раз пересчитал, покрутил в руках. Вдруг зло прищурился, стиснул зубы,
положил деньги на прежнее место, грохнул о стол пепельницей.
- Издеваешься, - со свистом прошептал. Нарочно повернулся спиной к
столу, начал одеваться, но не выдержал. Обернулся. Деньги лежали на месте.
Постой, постой, откуда она узнала, что сорок два? Кому я об этом говорил?
Лизе - раз, Федорчуку... И все, кажется. Лиза говорить об этом Нинке не
станет. Да и встретиться они не могли: Значит, Федорчук?
Трубиков сгоряча усмотрел в этом что-то нехорошее.
"Та-ак, - раздумывал он. - Теперь следить станут, куда я пойду с
деньгами... Или сама благоверная, или его мальчики. Ну и следите. А я вот
назло всем возьму да и пропью ати деньги", - вдруг со злостью решил он.
Быстро оделся, взял деньги, сунул их в карман плаща и вышел из дому.
Постоял у подъезда, посмотрел по сторонам. Но вокруг ничего
подозрительного не заметил.
Трубиков сжимал в кармане эти злосчастные деньги и никак не мог понять,
что же с ним происходит. Случившееся тяготило его, мешало думать даже о
водке, он готов был выбросить эти пятерки и рубли в урну.
Сейчас он злился на всех - и на Пенька, и на Федорчука, и особенно на
Нинку. Пусть бы все оставалось постарому. Она бы покричала на него, но
накормила бы, и он мог спокойно идти на рынок.