"Василий Носенков. Им было по двадцать два (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

выражению лиц, надеялись на него.
- Ермолов, по кличке Циклоп, может... может Скаредин - Серый. Потом
совсем недавно вышел из заключения Морщипин, по кличке Морж. Правда, до
сих пор, до понедельника по крайней мере, он в нашем районе не
показывался. Я проверял.
Другие фамилии начальник управления не дослушал.
Из машины вышел оперативный работник и отдал ему листок бумаги с
записью.
- Передали по рации, товарищ комиссар!
- Ну вот, с миру по нитке - голому рубашка, - начал комиссар. - Знали
такого - Варакшина Михаила Григорьевича, двадцати двух лет?
- Известен. У него отец инвалид, клетки для птиц на дому делает, - не
задумываясь ответил Бадраков.
- Да, это его сын, инвалида вашего, - вторично кивнул комиссар в
сторону машины, где лежал труп. - Николаев, возглавьте оперативную группу,
- приказал он сухощавому мужчине в модном коричневом пальто с широким
поясом. - И, не теряя времени, за работу! О ходи расследования будете
докладывать мне лично,


3

Завидовали овдовевшие солдатки Анне Морщининой, когда ее муж Захар
вернулся с войны целым и невредимым. Не всем выпадало такое счастье. А
демобилизованный старшина с жадностью набросился на работу. Истец
сковавшиеся по крестьянскому труду руки месяца два не ведали покоя. Серая
прогнившая крыша дома вскоре засияла белизной новой дранки. На месте
развалившейся изгороди гордо встал новый забор с широкой калиткой.
У колодца появился журавль с поднятым кверху, как у шлагбаума, брусом.
Не обошел заботливый хозяин и скотину - выстроил новый просторный хлев,
сарай для хранения сена. Отремонтировал баню.
И думала первое время Анна, что счастью ее не будет конца.
Но счастье молодой женщины оказалось кратковременным. Захар почему-то
но пожелал работать в колхозе, погнался за "длинным" рублем и переехал в
районный центр. Пригодилась армейская должность старшины, его сразу
приняли на работу в райпотребсоюз заведующим складом. А месяца через три
он сблизился с молоденькой продавщицей магазина и бросил семью.
Такое неожиданное предательство взбесило Анну. Всю войну она ждала
Захара, жила трудно, воспитывала единственного сыночка Лепю. А ради чего?
Война кончилась.
Мужа снова нет. В порыве гнева она пешком добралась до райцентра,
ворвалась в магазин и крепко вцепилась в волосы продавщицы-разлучницы.
Получился скандал.
Продавцы других отделов и посетители с трудом оторвали Анну от
соперницы. Она не помнила, как оказалась в милиции. Участковый
уполномоченный зачитывал ей статью семьдесят четвертую Уголонпого кодекса,
грозился посадить, но к вечеру отпустил с миром, взял предварительно
обязательство впредь ЕС хулиганить в райцентре...
Начались бесконечные хождения по начальству. Анна была уверена, что
Захара должны вернуть в семью или в крайнем случае посадить за решетку.