"Василий Носенков. Ленты бескозырки (сб. "В милицию поступило заявление...")" - читать интересную книгу автора

петроградском банке на его имя заметно увеличивался. Да, время было
золотое, есть что вспомнить...
Сейчас по вине этих бородатых мужиков-лапотников, на которых он с
пеленок привык смотреть как на рабочий скот, все идет прахом: денежные
сбережения, земля, дво отличные усадьбы...
Большевики, оказывается, не такие олухи, какими их описывают некоторые
господа. Они сумели захватить власть в свои руки. Кондаурова очень
беспокоил именно этот вопрос - власть большевиков для него была смерти
подобна. Буквально за два года он стал нищим. А что будет дальше? Можно
сделать уступки, согласиться на многое, но потерять свою собственность он
не согласен.
Хочешь не хочешь, а приходится бороться. Сама жизнь обязывает его
взяться за оружие...
И вот теперь, оставшись наедине с собой в темном, безлюдном месте,
Сергей Аркадьевич впервые за последний дни подумал о перспективах
предстоящего выступления.
В этом деле он уже считал себя не новичком и не доверял интеллигентным
крикунам, призывавшим "всех, кому дорога Россия", на борьбу с
большевиками. В июле восемнадцатого года штабс-капитан, будучи в Москве,
проявил непростительное легкомыслие, поддался на удочку левых эсеров и
вступил в отряд мятежников под командованием Попова. Увы! Они не сделали и
шага из ворот морозовского особняка в Трехсвятитсльском переулке, как были
наголову разбиты. На память об этом у Кондаурова остался осколок снаряда в
правом плече.
С тех пор Сергей Аркадьевич перестал верить во всякие партии и с
отвращением относился к призывным речам. Он признавал и уважал лишь одну
силу - силу верных солдат и оружия.
Полковник в своем докладе, безусловно, преувеличивал численность
прибалтийской армии, которой должен был командовать доставленный
французами из Гельсингфорса русский генерал Николай Николаевич Юденич. Но
все же это были регулярные войска, состоявшие в основном из офицерства.
Они, на взгляд штабс-капитана, могли успешно справиться с петроградскими
рабочими, не умевшими обращаться с оружием. К тому же десант союзников, о
котором так много говорилось и на который возлагались такие большие
надежды...
Он прошел метров пятьдесят после последней остановки и так задумался,
что не услышал, как справа за кустом скрипнул снег. Мгновением позже
тяжелая рука легла сзади на больное плечо штабс-капитана. Влажный холод
разлился по всему телу Сергея Аркадьевича. Попался! Ну что ж, он считал
себя солдатом и сумеет взглянуть смерти в глаза. Он медленно повернул
голову паправо - черная дырочка пистолетного дуда зловеще покачивалась
перед его лицом. За ней, на расстоянии полуметра, не более, Кондауров
увидел смятый квадрат искусственного серого каракуля солдатской папахи с
пятиконечной красной звездой. Из-за деревьев появилась еще одна фигура в
черном бушлате и бескозырке, по-видимому матрос. Теперь не оставалось
никаких сомнений, что он напоролся на красноармейский патруль.
Когда матрос приблизился к Кондаурову, штабс-капитан нервно дернулся,
стараясь освободить из цепких пальцев врага еще не зажившее после ранения
плечо.
- Не торопись, папаша, - простуженным голосом прохрипел державший его