"Виктор Джордж Чарльз Норвуд. Один в джунглях (Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии) " - читать интересную книгу автора

циновками. Такими же циновками закрывались отверстия в стенах, заменявшие
окна. Над крышами из пожелтевших листьев банана или ржавых кусков жести
широко раскинули ветви суковатые пойнцианы (или пламенные деревья) с
гроздьями желтых стручков.
По обеим сторонам пыльной дороги цвели розовые и желтые мимозы и
жимолость, а по крутым зеленым склонам холмов осторожно бродили козы и волы
такого же кремового оттенка, что и жимолость. В некоторых окнах и проломах
появлялись черные мордочки, сквозь щели внимательно смотрели темные глаза.
Какая-то отчаянная собачонка с тявканьем бросилась к автобусу и побежала
рядом, но автобус внезапно швырнуло в сторону, и собачка покончила счеты с
жизнью, а улыбавшийся шофер даже и не подумал остановиться.
Мы поехали дальше и по крутой дороге спустились к песчаному берегу. Я
рад был немного размять ноги. Белый песок и раскачивающиеся пальмы, миндаль
и ваниль, а за бурунами, пенящимися у полосы коралловых рифов, удивительно
синее море... Теплый бриз принес аромат цветущих апельсиновых деревьев и
привкус моря. Вдали промелькнул спинной плавник акулы, какая-то птица с
пронзительным криком бросилась вниз и начала осторожно кружить над стайкой
сверкающих рыбок, снующих вдоль берега.
Вдали от поселений с их грязью и зловонием все это казалось раем.

Мы отплыли той же ночью. Луна пробивалась сквозь курчавые облака, и на
море наползал светлый туман. Мерцающие огни и буйная растительность медленно
пропадали за кормой.
Как только корабль миновал маяк Пьер-Пойнт и прошел сквозь стаю
резвящихся дельфинов, в знойной дымке показалась Мартиника - дома из белого
камня на фоне крутых зеленых склонов, королевские пальмы, раскинувшие кроны
над пристанью и пирамидами железных бочек с ромом. Узкие улицы в благодатной
тени деревьев. По обеим сторонам улиц тянутся грязные сточные канавы,
выложенные растресканными плитами с предательскими провалами. По камням
карабкаются всевозможные вьющиеся растения с приторно-сладким ароматом.
Сверкающие ручьи несутся с гор и, спадая каскадом к подножию, растекаются
вдоль дорог, питая влагой цветущий кустарник.
На широкой площади среди эвкалиптов высится мраморная статуя Жозефины,
жены Наполеона, уроженки Мартиники. Она смотрит на море. Город шумный,
многолюдный, но он благоустроеннее Гваделупы. По краям тротуаров на
корточках сидят торговцы фруктами, разложив свои соблазнительные, но отнюдь
не дешевые товары, до хрипоты торгуются, сжимая в руках истертые клочки не
имеющих почти никакой ценности бумажных денег. На каждом шагу кафе с
закрытыми для прохлады ставнями, где можно получить ледяное пиво, вино,
фрукты, хлеб и благосклонность рослых девушек-мулаток и улыбающихся
толстогубых негритянок.
Террасы по склонам холмов сверху донизу застроены лачугами, между ними
протоптаны дорожки, загаженные свиньями и козами. На ветру весело трепещет
драное разноцветное белье. Однако Мартиника мало меня интересовала, я
стремился к своей цели.
Ночью по пути к Барбадосу мы бросили якорь на рейде острова
Санта-Лючия, чтобы взять палубных пассажиров. Вдоль берега сновали
контрабандисты, их лодки без огней ясно вырисовывались в лунном свете.
Ранним утром в туманной сетке дождя показался Барбадос, но, когда мы
причалили, уже светило солнце. Гавань с ее белыми парусами и коричневыми