"Андре Нортон. Зов Лиры" - читать интересную книгу автора

Воин остановился у подножия лестницы, ведущей к алтарю. Вскинул голову
и устремил взгляд на Голос Зеллона. В гробовой тишине зазвенел покатившийся
по каменным плитам пола шлем, который мужчина выронил из рук. Не сводя глаз
со жреца, он расстегнул пояс, и родовой меч упал на пол...
Крин задохнулся и впился зубами в запястье, чтобы не закричать от стыда
и отчаяния.
Мужчина у подножия алтаря отрешенно принялся стягивать кольчугу.
Коротко звякнув, она упала рядом с мечом. Человек остался не в одеждах
родового коричневого цвета, а в серой рабской хламиде.
Валкар, не оборачиваясь, протянул руку к стоявшему позади надсмотрщику.
Жрец знал, что все его слуги не сводят с него глаз и готовы повиноваться
малейшему жесту. Надсмотрщик вложил в ладонь хозяина веревку с петлей на
конце. Валкар сделал шаг вперед и легко набросил петлю на шею бывшего воина.
Когда веревка охватила плечи, мужчина покорно опустился на колени. Из группы
людей за его спиной вырвался приглушенный стон - им всем предстояло
разделить участь своего господина.
- Хафнер, тяжесть твоих грехов перед Единым и Его слугами превысила
меру терпения. Тебя призывают поклясться в том, что предаешь в рабство
телом, разумом и душой не только себя самого, но и всех единокровных своих
отныне и во веки веков. Будет ли на то твоя воля?
Крин закрыл глаза, но не мог заткнуть уши. Голос, зазвучавший в ответ,
был ровным и бесстрастным. Голос человека, душа которого уже мертва.
- Я клянусь, что я, и мой Дом, и единокровные мои искупим все свои
грехи тяжким трудом в течение жизни моей и моих детей, и детей их детей...
отныне и во веки веков.
- Назови единокровных своих, раб, - приказал Валкар. - Они обязаны
выйти на твой зов...
Человек, стоящий на коленях, слегка сгорбился. Его голова поникла, так
что мужественный подбородок коснулся широкой груди.
- Шаресса, - тем же ровным, разве что более глухим голосом произнес
он. - Илла, Ранор, Сонон...
В кучке людей, одетых в коричневое, раздался вскрик, и вперед шагнула
женщина, прижимающая к груди младенца. За нею вышли двое мальчиков с печатью
страха на лицах. Один из них сжимал рукоять длинного охотничьего ножа. Когда
мальчик с ножом встал рядом с отцом, начальник стражи молча вырвал оружие у
него из рук.
Вперед выступил надсмотрщик, в его руке болталось несколько веревок с
петлей на конце. Он взмахнул раз, другой, и в конце концов все подошедшие к
алтарю оказались символически порабощены. Но Валкар, заметив, что одна
веревка осталась в руках надсмотрщика, сдвинул брови.
- Есть еще один твой кровный родич, раб, - с угрозой в голосе произнес
жрец. - Где он?
- Он предал наш Дом, и теперь он не один из нас, - угрюмо ответил
Хафнер. - За свою дерзость и непослушание он заслужил смерти и был бы мертв,
если бы не прорубил себе мечом путь к бегству. Уже пять дней, как он
отвергнут Домом, и больше никогда его имя не будет среди нас упомянуто.
- Он объявляется вне закона, - промолвил Валкар довольным голосом. -
Единый благословит каждого, кто прольет его кровь. Да будет так! А ты, раб,
знай, что твои грехи будут прощены после твоей кончины, поскольку ты
оплатишь их своею кровью...