"Андрэ Нортон. Бархатные тени " - читать интересную книгу автора

наверняка оценили весь ужас происшедшего. - Ты теперь в полной безопасности,
и мы все тоже. Мой брат, служащие в поезде, конечно же, не допустят, чтобы
тебя коснулось зло. Спасибо вам, Тамарис, - обратилась она непосредственно
ко мне. - Если бы не вы, неизвестно, что могло бы случиться.
Немного погодя - Викторина тем временем продолжала утешать обезумевшую,
как нам казалось, девушку - вернулся мистер Соваж. Чужак бесследно исчез, а
выстрел был в воздух. Однако заметив, как окаменело его лицо, когда он нам
об этом сказал, я предположила, что он предпочел бы иметь на прицеле эту
мишень.
- С этого момента, - сухо объявил он, - здесь будет охрана. Осталось
недолго ждать, скоро наш вагон прицепят к поезду западного направления.
Вернувшись в свое купе, я была не в силах снова заняться письмом.
Очевидные противоречия между тем, что видели мои глаза, и рассказом Амели,
стоило мне извлечь их из памяти, выстраивались в ряд. Во-первых, услышанный
мною шум, конечно, не мог быть произведен грабителем, пытающимся разбить
окно. Нет, это был стук с явной целью - привлечь внимание. То же относилось
и к свисту. Затем, когда я выглянула и увидела, как приподымается занавеска
на окне Викторины, никакое лицо к стеклу не прижималось - тень была
достаточно далеко от вагона.
Но это все были мелочи, годные только чтобы разбудить подозрение, и не
было никаких реальных доказательств. Я не могла использовать их и
опровергнуть рассказ служанки. Амели лгала, и мне следовало приглядывать за
ней...
Неожиданное дребезжание, потом толчок - мы снова готовились в путь. Я
устало разделась и легла в постель, чувствуя облегчение от того, что мы
наконец уезжаем с запасных путей. Если Амели замышляла любовное приключение,
то оно провалилось, и делу конец.


Глава третья.


Утро принесло солнечный свет и новые сомнения. Теперь, когда мы были
далеко от запасного пути и ночного визитера, я не должна была позволять
своему воображению облекать тень пугающей плотью.
Мистер Соваж стал проводить больше времени с нами в салоне, показывая
нам места, представлявшие наибольший интерес. А миссис Дивз - сплошные
улыбки и ласковые речи - претендовала, как могла, на все его внимание. С
него почти полностью слетел тот слой лака, который придавал ему неприступный
вид, он все меньше и меньше казался представителем того фешенебельного мира,
который миссис Дивз явно считала своим. Хотя и она, по-видимому,
приветствовала эту перемену в нем.
Теперь я лучше могла разглядеть в нем то, чем я всегда восхищалась в
моем отце и в других морских офицерах, которых знала в детстве -
компетентность и чувство долга. Его манеры никогда не были слишком резки,
однако его чуть небрежная одежда, сердечная нота, сквозившая в его речах,
его энтузиазм заставляли меня думать, что в Нью-Йорке он был стиснут в
ненавистных ему узких рамках, теперь же становился таким человеком, каким
был на самом деле.
Каюсь, моей первой реакцией была зависть. Как легко мужчине порвать с