"Джон Норман. Капитан ("Телнарианская история" #2)" - читать интересную книгу автора

опасного врага. Бывало, что юноша приходил в хижину воина просить руки его
дочери, и если он нравился отцу, тот говорил: "Слышу львиный рык в лесу".
Тогда гордый и радостный юноша покидал хижину. Он не возвращался до тех пор,
пока не добывал шкуру льва. Ремнями из этой шкуры связывали запястья невесты
во время брачной церемонии. Брак понимался как обращение женщины в
своеобразное рабство; все обряды преследовали одну цель - дать женщине
понять, что она должна относиться к мужу как к завоевателю, покорно угождать
ему. Поскольку женщина все же оставалась свободной, ей связывали руки
впереди - чтобы выразить к ней уважение, подчеркнуть ее положение, так как
за спиной руки связывали только рабыням. Заключительные действия брака
совершались на той же шкуре. Церемония со множеством вариаций, разнообразных
испытаний и проверок, совершалась и у вольфангов, и у подобных им племен.
- Мужлан! - вопил оборванец, рысью спеша рядом с великаном.
- Не обращай внимания, - сказал Юлиан.
На шее великана висело примитивное ожерелье из клыков убитых им львов.
Но под его копьем погибло гораздо больше хищников.
- Дурень, невежа!
- Но они ведут себя так не только потому, что ты не похож на других, -
продолжал объяснять спутник великана. - Они боятся тебя, потому что слышали
о волнениях близ границ, о захвате имперских баз, о вторжениях - обо всем
том, что с таким упорством отвергают власти.
- Я не из тех мест, - ответил великан.
- Я предлагал тебе шелковую одежду или мундир стражника, - напомнил
спутник.
- Жарко, - откликнулся великан. Он потянул шнуровку на вороте туники,
обнажая могучую грудь.
- Во дворце подадут шербет и мороженое, - пообещал спутник.
- Я неудобно чувствую себя без оружия, - поморщился великан.
- Во внутренней части города оружие могут носить только те, у кого есть
разрешение властей, - объяснил его спутник. - К тому же разве нож защитит от
заряда винтовки?
- Нет, - задумчиво ответил великан. Он знал, что у таких людей, как он,
есть мощное оружие.
Империи приходилось с этим считаться. Прошлое великана оставалось
туманным. Хотя он вырос в деревне близ фестанга, он знал, что родом не из
деревни, что его привезли туда ребенком. О своем происхождении не знал ни
сам великан, ни его спутник. Однако сразу бросалось в глаза, что тело
великана не деформировано тяжелым крестьянским трудом, и это было странно. В
нем не чувствовалось грубости, массивности тех людей, которые из поколения в
поколение росли согласно жизни и потребностям земли. В то время, как тела
крестьян можно было уподобить в воображении камням или кривым стволам
деревьев, терпеливых и изрезанных непогодой, тело великана вызывало в мыслях
образ зверя - дикого, свирепого, громадного, но гибкого и проворного,
настороженного и ловкого. Он умел двигаться плавно и стремительно, как
викот. Подобно этому его мышление существенно отличалось от мышления
типичных жителей деревни. Его ум был деятельным и изворотливым, сложным и
тонким. Великан ни в коей мере не был ни терпеливым, ни покорным или
смирным. Такой разум стремится узнать, куда ведут дороги, он не
удовлетворяется знанием ближайших окрестностей. И эмоциональный облик
великана имел мало общего с крестьянским - он был волевым, раздражительным,