"Хилари Норман. Чары" - читать интересную книгу автора

Бесспорно, он был запоминающейся наружности - легче сложенным и ниже
ростом, чем Амадеус, но сильным и энергичным, с рыжими волосами, зелеными
глазами и густыми, но тщательно ухоженными усами над широким чувственным
ртом. Узнав, что и Ирина и Софья умерли, он был потрясен и плакал, не
стесняясь, и Амадеус, сердцем ощутивший безутешное горе тридцатипятилетнего
незнакомца, был тронут и почувствовал себя с ним так легко и просто, как не
чувствовал ни с кем со времени смерти Ирины.
- Я никогда не видел Софью, но мне кажется, мы оба любили Ирину, -
сказал Амадеус бережно и проникновенно, когда русский наконец отер глаза.
Первый взрыв чувств миновал.
- Я обожал ее, - глаза Зелеева были отстраненными и скорбными. -
Никогда на свете не будет другой такой женщины. Даже подобной ей! Конечно,
ее сестра была чудесной девушкой, но Ирина Валентиновна была...
Его голос дрогнул, и он замолчал.
- ...сама радость и жизнь, - закончил он.
- Вы побудете здесь немного? - предложил Амадеус. - Если честно, именно
этого она всегда хотела. И я сам буду рад вашему обществу.
- Спасибо.

Они были почти совсем непохожи друг на друга, но стали друзьями с
первой минуты. Амадеус отдал Зелееву колумбийский изумруд и пленительный
рубин и поделился своими надеждами и мечтами о сотворении скульптуры.
Константин вернул Габриэла к жизни. Он пошел с ним в горы, чтобы
взглянуть на любимый Иринин водопад, а когда они вернулись, Зелееву было
достаточно лишь беглого взгляда на пока еще сырые наброски, которые ему
показал хозяин, чтоб понять, что видел в своих мечтах Амадеус. Была еще лишь
середина зимы - время, когда жизненная сила и выразительная красота Альп
словно затихает, блекнет, но Зелеев, похоже, заглянул в самую душу водопада,
а когда еще и солнце пробилось сквозь пелену облаков и заиграло в струях
каскада, увидел то, что видел Амадеус, и что видела сама Ирина - алмазы и
сапфиры в причудливом танце полузамерзшей воды.
- Это возможно? - чуть позже спросил Амадеус, когда они пили горячий
кофе в деревянном домике.
- Возможно?.. Да... но и чертовски трудно.
- Скажите мне, как.
Зелеев улыбнулся.
- Что мне сказать вам, мой друг... Вы - ювелир в маленьком городке.
Конечно, есть здесь и поставщики высокого традиционного ювелирного
искусства. Есть и сами ювелиры. Вот вы, например... Вы продаете обручальные
кольца, ремонтируете ожерелья, вам заказывают выгравировать что-нибудь на
этих обручальных кольцах - а иногда вы делаете пару сережек сообразно со
вкусом клиента.
- Это правда - мои возможности ограничены.
- Между тем, у вас прекрасное воображение и решимость осуществить то,
что запало вам в душу, - Зелеев сделал паузу. - Что же касается меня, то я -
золотых дел мастер, и финифтяных тоже... но не простой, а, возможно,
незаурядного таланта.
Он опять улыбнулся.
- Я не вижу смысла в ложной скромности, mon ami,* продолжал он. - Если
б не большевики, я, может статься, поднялся б до высот Михаила Евлампьича