"Хилари Норман. Чары" - читать интересную книгу автора

домишко Ирине, прежде чем принять решение. Конечно, у себя в России она
привыкла к размаху и роскоши, к нарядному красивому дому в городе и
великолепной даче - в пригороде. Только потому, что он не обращал внимания
на комфорт в Доме Грюнди, Ирина - графиня, в конце концов - должна
согласиться на скромную деревенскую жизнь?
- Прости меня, - проговорил он с несчастным видом.
- За что?
- За мою тупость. У меня были такие планы - я увидел этот дом и сразу
стал мечтать... я словно грезил наяву.
- Грезил? - перебила Ирина. - А теперь?
- Я не знаю, смогу ли продать... - продолжал Амадеус, зная, что это
будет почти невозможно, но он знал и другое: он сделает все возможное и
невозможное, чтобы сделать ее счастливой.
- Но зачем тебе думать о продаже? - спросила мягко Ирина.
- Ты сказала, что он тебе не нравится.
- Это так, - Ирина встала между домом и Амадеусом, пристально глядя в
его глаза своими темными глазами. - "Нравится" - слишком обычное слово. Оно
ничего не выражает, - она помолчала. - Я уже полюбила этот дом.
Он нахмурился.
- Ты говоришь это просто для того, чтобы мне было приятно.
Ирина улыбнулась.
- Это правда - я могла бы это сделать, если б было нужно - но сейчас ты
ошибаешься. Я сказала тебе то, что думаю. Это - чудесный дом.
- Пока еще нет, - перебил ее Амадеус. Мрачность его испарилась, и
легкость снова вернулась к нему во всей полноте. - Но клянусь тебе, он будет
таким. Вот увидишь. Всего несколько месяцев - и он станет уютным.
- Я не хочу ждать несколько месяцев.
- Ну тогда недель - я буду работать быстрее.
- А почему мы не можем переехать прямо сейчас?
- Потому что здесь холодно и сыро, и нет для тебя ванной - ты ведь не
можешь жить без ванной. И даже если б смогла, я б никогда тебе не позволил.
Да и потом, здесь нет кровати.
Ирина засмеялась, все тем же серебристым, как звон колокольчиков,
смехом, который покорил Амадеуса в кафе Вебера в середине февраля. Неужели
это правда было всего три месяца назад, изумлялся он. Амадеусу казалось - он
знал ее вечно.
- Я сделаю для тебя кровать, - заговорил он снова. - Для нас.
- Правда? - румянец на ее щеках стал еще гуще, и на этот раз краска на
лице Ирины доставила ему удовольствие: он слишком часто боялся ее приливов
как одного из симптомов болезни.
- Я смастерю ее из дерева, сам, но матрац мы купим вместе - он должен
быть таким, какой тебе нравится... самая удобная кровать на свете, где ты
будешь спать.
- Или где меня будут любить, - улыбнувшись, добавила она.
Амадеус работал днями и ночами. Монотонно текли дни в магазине между
восемью утра и четырьмя часами пополудни. Но зато потом! Потом он закрывал
дверь - неважно, оставались у него дела, или нет - и отдавал себя целиком
дому и дорогим для него заботам, как сделать его для начала хотя бы сносным
для жилья и необременительным для Ирины. Настолько, насколько он мог. Стоял
август, когда он приехал в коляске, запряженной лошадьми, чтобы забрать ее