"Сергей Норка. Инквизитор [B]" - читать интересную книгу автора

бархатным голосом азы избирательного искусства, я внимательно изучал его,
стараясь понять, какие чувства он во мне вызывает. К сожалению, неприятен он
мне не был.
Он выглядел значительно моложе своих пятидесяти лет. Волосы едва тронуты
сединой, морщин почти нет. Из-за расплывчатых черт лица его было бы трудно
запомнить, если бы не глаза. Они постоянно излучали насмешку, которая могла
быть злой и доброй, жестокой и снисходительной - в зависимости от темы
разговора. Это мне понравилось тем, что по насмешке можно было безошибочно
определить его отношение к тому, о чем он говорил.
- Вы презираете политиков. А сами-то вы разве не из их числа?
- Я политик волею судьбы, и я не имею политических убеждений.
- Вы сами-то верите в то, что может существовать политик, не имеющий
политических убеждений?
- Конечно. Я ведь отношусь к деятельности президента не как к политике, а
как к работе. Работа президента любой страны - управлять государством. Если бы
я взялся управлять государством в условиях демократии, то я бы вынужден был
становиться политиком для того, чтобы политическими методами обеспечить себе
возможность управлять. Но это для меня слишком сложно. Поэтому я избрал
единоначалие. Неограниченная власть, но и необъятная ответственность. Я
добровольно взял на себя риск ответить за все, что я сделаю за эти два года. А
сделать я намерен немало. Кроме того, у меня имеются четкие моральные принципы,
от которых я не отступил ни разу в жизни. Займись я политикой, ими нужно было
бы пожертвовать. Политика - грязное дело. Политик - это, прежде всего, человек
со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как бы он ни стремился защищать
чьи-либо политические интересы, он всегда будет защищать интересы собственные.
Искать честного политика - это все равно что искать честного жулика.
- Но вы установили диктатуру. Это уже значит, что у вас есть политические
убеждения. Вы сторонник диктаторской политики.
Он досадливо поморщился, а затем посмотрел на меня с насмешкой, выражающей
снисходительность. Его глаза как бы говорили: "Объясняю, объясняю и все без
толку".
- Я не сторонник ни демократии, ни диктатуры. Я - управленец. Если бы меня
избрали президентом США или любой европейской страны, я управлял бы в условиях
демократии. Если я оказываюсь президентом России или какой-нибудь африканской
страны, то условия демократии здесь в силу национальных особенностей этих
народов не годятся. Управлять рядом народов можно только с помощью диктатуры.
Это также просто, как то, что по суше надо перебираться с помощью автомобиля,
по реке - с помощью лодки а по воздуху - с помощью самолета. Чушь. Россия не
доросла. Ей противопоказана демократия так же, как американцам противопоказана
диктатура. Это национальный характер. России противопоказана любая политическая
деятельность так же, как астматику противопоказано курение. И не я один это
понимаю. Большинство политиков прекрасно это осознают. И нет такого демократа,
который, придя к власти в России, не стремился бы к тоталитарной форме
правления. Российский демократ, придя к власти, может запросто разогнать
парламент и выборные органы местной власти. И трудно сказать, почему он это
делает. То ли потому, что все россияне любят неограниченную власть, как мать
дитя, то ли потому, что прозревает после нескольких месяцев работы в условиях
демократии.
В ближайшие два года политикам придется забыть о политике и
сконцентрировать свою энергию на экономике. Им нужно будет зарабатывать себе на