"Сергей Норка. Инквизитор [B]" - читать интересную книгу автора

отношении к прессе и о его реакции на нападки он лишь пожал плечами: "Вы лучше
меня знаете, как горек хлеб журналистов. В отличие от гетер, которые торговали
своим телом, журналисты всегда были вынуждены торговать душой. Впрочем, статьи
(тут он назвал мою фамилию) представляют для меня интерес. Он пытается
оперировать логикой, а, как известно, от логики до объективности всего шаг".
После его победы на выборах и обращения к стране, в котором он потребовал в
ультимативной форме особых полномочий, все газеты, радио и телевидение начали
вещать о наступлении самой мрачной в истории России диктатуры. Демократы,
коммунисты, "красно-коричневые" - все дружно впряглись в одну упряжку,
коренником которой стал спикер Государственной думы. Этот бедняга мотался по
стране с лозунгом "Демократическое Отечество в опасности!".
Увы! Народ безмолвствовал. Он устал от политики, он устал от демократии.
Он хотел лишь спокойной жизни, без выстрелов и без скачков цен.
А президентский канал, созданный на второй день после выборов, выплескивал
в эфир информацию о насилии и разграблении национальных богатств, царящих в
стране.
Я посмотрел на часы. Двадцать минут восьмого. Делать ничего не хотелось.
Наспех позавтракав, я опять лег в постель. Однако заснуть сном Наполеона после
Ватерлоо мне не удалось. В дверь позвонили.

2. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Отвечая на вопрос, хочет ли он остаться генпрокурором, г-н Казанник
сообщил, что отдает свою судьбу в руки сенаторов, и пообещал, что, в случае
если его восстановят в должности, он "будет представлять ежегодный отчет о
проделанной работе и наиболее крупных делах, а также бороться с телефонным
правом, которым пользуются президент Ельцин и другие должностные лица".
Сегодня, № 64, 1994 г.

На пороге стоял верзила метра под два с интеллигентной внешностью, одетый
в безукоризненный коричневый костюм.
- Разрешите?
Я молча посторонился, пропуская его в переднюю, затем жестом пригласил
пройти в комнату.
- Благодарю. Я на одну минуту. Дело в том, что вас просит прибыть к нему
президент. Он прислал машину.
- Я что, арестован?
Глаза детины заискрились весельем. Было видно, что ему стоит большого
труда сдерживать смех. Это разозлило меня.
- С чего вы взяли. Это частное приглашение. Просто мне поручили отвезти
вас на место встречи. Президента сейчас нет в городе.
- А если я откажусь ехать?
- Это ваше право. Я передам президенту.
- Ваш президент не будет шокирован, если я приеду к нему в джинсах и
свитере?
Он уже не скрывал усмешку, и это вконец определило мое отношение к нему.
- Если вы познакомитесь с ним поближе, вы увидите, что его трудно
шокировать.
Поколесив по Москве, машина выехала за город.
Детина упорно молчал, я тоже не имел желания начинать разговор. Наконец мы