"Ларри Нивен. Беззащитные мертвецы" - читать интересную книгу автора

То был поджарый мужчина лет сорока пяти, вполне здоровый на вид, без
следов, оставленных смертью или увечьями. Длинное худое лицо все еще
сохраняло повелительное выражение, хотя глубоко посаженные глаза были почти
закрыты. За слегка раздвинутыми губами виднелись зубы, выпрямленные на
древний манер скобками.
Мистер Рестарик глянул на табличку.
- Левитикус Хэйл, 1991. О да. Хэйл был параноиком. Должно быть, он стал
первым замороженным по этой причине. И они угадали правильно. Оживив, мы
смогли бы его вылечить.
- Если б оживили.
- Такое удавалось.
- Конечно. Мы потеряли только одного из трех. Он, наверное, и сам
рискнул бы при таких шансах. Впрочем, он ведь сумасшедший.
Я окинул взглядом ряды длинных азотных танков с двойными стенками.
Помещение было огромным и гулким. И это был только верхний этаж. Склеп
Вечности углублялся в не подверженное землетрясениям скальное основание на
десять этажей.
- Говорите, шесть тысяч? Но ведь Склеп был рассчитан на десять тысяч,
не так ли?
Он кивнул.
- Треть пустует.
- И много у вас клиентов в нынешние времена?
Он рассмеялся.
- Шутите. Никто сейчас не самозамораживается. А то еще может проснуться
по кусочкам!
- Вот и я об этом размышляю.
- Еще лет десять назад мы подумывали вырыть новые залы. Все эти
свихнувшиеся подростки, совершенно здоровые и давшие себя заморозить, чтобы
проснуться в прекрасном новом мире... Мне пришлось наблюдать, как приезжают
кареты скорой помощи и забирают их на запчасти! С тех пор, как прошел Закон
о Замораживании, мы опустели на треть!
Эта история с детьми была действительно дикой. Не то причуда, не то
религия, не то безумие. Только затянувшееся слишком надолго.
Дети Заморозков. Большинство из них представляли собой типичные случаи
аномии . Подростки, ощущающие себя затерянными в неправильном мире. История
учила их (тех, кто слушал), что раньше все было намного хуже. Возможно, они
думали, что мир идет к совершенству.
Некоторые рискнули. Каждый год их было немного; но это тянулось с тех
самых пор, когда состоялись первые удачные эксперименты по размораживанию,
то есть за поколение до моего рождения. Это было лучше, чем самоубийство.
Они были молоды, здоровы, они имели куда лучшие шансы на оживление, чем
стылые изувеченные трупы. Они были плохо приспособлены к своему обществу.
Почему бы не рискнуть?
Два года назад они получили ответ. Генеральная Ассамблея и всемирное
голосование ввели в действие Закон о Замораживании.
Среди покоящихся в ледяном сне были такие, которые не позаботились
создать для себя попечительский фонд, или выбрали не тех попечителей, или
вложили деньги не в те акции. Если б медицина - или чудо - оживили их
сейчас, они оказались бы на государственном содержании, без денег, без
полезного образования и, примерно в половине случаев, явно без способностей