"Аристарх Нилин. Потерявшийся во времени " - читать интересную книгу автора

смотрела и разговаривала со мной и когда она повернулась и отправилась на
кухню, я не выдержал и, побежав за ней, коснулся ее плеча, чтобы убедиться,
что она не мираж, а живая самая что ни есть настоящая. Она обернулась и,
улыбаясь, посмотрела на меня, неожиданно поцеловала в лоб, как часто любила
делать и прикрикнула:
- Алеша, хватит, иди умываться, а то блины остынут.
Я повернулся и пошел умываться. Побрившись до боли знакомой бритвой, я
внимательно посмотрел на себя в зеркало. Стоило мне подумать, о том, каковы
мои планы, как отчетливо представилось все, что было вчера, и позавчера, и
что сегодня я планировал съездить по делам к приятелю Славке на Башиловку, а
не
тороплюсь на работу потому, что вчера взял отгул. Но в то же время я
отчетливо представлял, и даже ощущал не только мыслями и чувствами, но как
мне казалось, всем своим существом, все, что будет со мной потом, спустя
тридцать лет. Я держал себя рукой за скулы и, разглядывая себя в зеркало,
размышлял:
- Выходит, через тридцать лет я стану старым, беспомощным, никому
ненужным стариком. И мир станет совсем иным. Нет, это полный бред. А если
нет? Что же происходит? В какой реальности я, сейчас или тогда? - не получив
ответа, я вышел из ванной комнаты и заглянул на кухню. На столе стояла банка
сгущенки, на тарелке горкой лежали блины, аромат которых вызвал аппетит и
желание забыть обо всех вопросах, которые роились в моей голове хотя бы на
время.
- Тебе чай или кофе? - спросила мать, держа чайник в руке.
- Чай, или нет, давай лучше кофе.
Она достала из буфета банку растворимого кофе. Взяв ее, я испытал
неведомое мне доселе чувство. Самая обычная баночка кофе одновременно была
до боли знакома, и в то тоже время, вызвала массу ассоциаций и воспоминаний.
Я на миг представил себе палатку на рынке, витрина которой забита яркими
этикетками нескольких десятков банок с кофе, разных фирм, форм и размеров.
Только той, какую я держал сейчас, там не было. Маленькая баночка
отечественной расфасовки, на которой написано "Растворимый кофе". Поставив
ее на стол, я насыпал пару ложек, положил сахарного песка, и когда мать
налила кипяток, стал размешивать, с любопытством рассматривать обстановку на
кухне. Все в кухне было мне до боли знакомо и в то же время давно забыто.
Стоило мне посмотреть на любой предмет, как из незнакомого, он ту же
становился простым и обыденным, и я мог сказать, когда и зачем его купили,
или кто его подарил, и когда мы выкинули его и заменили новым. Все
становилось привычным, естественным, каким бывают предметы окружающие тебя
повседневно.
Поблагодарив мать, а на вопрос, почему я не иду на работу, почти
автоматически произнес:
- Мам, я же вчера тебе говорил, что взял отгул и собираюсь к Славику.
- Я забыла, ну все, ступай, - и она махнула полотенцем, выпроваживая
меня из кухни. Почти машинально я надел брюки и рубашку, а, проверив,
сколько денег в кошельке, скривился, когда обнаружил, что там всего
восемнадцать рублей с мелочью. Достав трешку, я посмотрел на нее и подумал,
жаль баксы не перенеслись вместе со мной из будущего в наше время.
Улыбнувшись этой мысли, я на ходу крикнул матери, чтобы она закрыла за мной
дверь, и вышел на улицу.