"Павел Нилин. Знакомство с Тишковым" - читать интересную книгу автора

этой женщиной. А Капоров допустил грубейшую ошибку - рекомендовал его в
председатели. И теперь я буду это расхлебывать. Нет, кажется, не Капоров
его рекомендовал. Кажется, Никитин. Ну, все равно, все равно. А мне
расхлебывать".
- ...И вот, - продолжал рассказывать Тишков, - я сперва определился тут
по конной части. Потом меня перевели в бригаду по огородничеству. А дальше
уж пришлось заняться полеводством. И спасибо Григорию Назарычу. Ведь
полное расстройство во всем. А этот Федор Бескудников гуляет. Жена его
спекулирует на станции, а он гуляет. Баб много, бабы молодые. И он везде
желанный гость. Всем справки выдает, кто ударяется в спекуляцию. Ну, что
тут делать? А? - как бы спрашивает он секретаря обкома. - Ну, что вы
станете делать? Жена моя, понятно, предлагает, как женщина: уедем, Тиша.
Не мы, говорит, уделали этот развал, не нам, мол, его и разбирать. А кому
же? Нет, я подумал, это будет для меня слишком обидно - уезжать, поскольку
я уже сюда прибыл и поскольку некоторые колхозники уже уцепились за меня и
поверили, что я буду наводить порядок. И, кроме того, я шахтер. Конечно,
здесь обстановка другая. Но я так всегда считаю - и на войне считал, - что
если человек есть мастер какого-нибудь дела, то он, где бы ни было, все
равно себя окажет, и не потеряется, и все поймет вне зависимости от
обстановки. А я все-таки на шахте был и бригадиром, и недолго, правда,
работал начальником участка. Кто же, кроме меня, тут может разобраться,
поскольку к тому же я нуждаюсь в свежем воздухе для поддержания своего
здоровья. А свежий воздух здесь есть. Вы глядите, какая красота!
Никакой особой красоты его собеседники, однако, не заметили.
Они шли по длинной улице вдоль покосившихся клетушек-амбарушек, и
Тишков продолжал рассказывать о неукротимом характере Федора Бескудникова,
чуть было вконец не развалившего этот колхоз.
И ведь до чего был упорный этот Бескудников! Ни за что не хотел уйти со
своего поста. Уж по-всякому его уговаривали колхозники: уйди, мол,
добровольно, Федор. Он одно что твердил: "За меня - райком и райисполком".
Тогда Тишков решил подойти к нему по-иному. Тишков купил на станции
пол-литра и еще четвертинку, зазвал к себе Бескудникова, хорошо с ним
выпил и обрисовал ему за выпивкой всю картину бедственного положения
колхоза.
"И ведь все это так просто не кончится, - говорил ему Тишков. - Ведь
рано или поздно нагрянет какая-нибудь комиссия, все вскроется. И хорошо ли
тогда тебе будет, Федор, в твоих сравнительно молодых годах сидеть за
решеткой?"
Бескудникова, похоже, проняли эти слова. Он даже всплакнул пьяными
слезами, признал, что в колхозе творится черт знает что. Глядеть даже на
все это не хочется. И, чего греха таить, может, правда, его, как
председателя, потом первого потянут в суд. А жена его Аришка останется с
детьми одна.
Бескудников решил завтра же отказаться от председательства и,
успокоившись на этом, пьяный, уснул на сундуке у Тишкова. Но утром,
протрезвев и допив оставшуюся в четвертинке водку, он вдруг начал кричать,
что Тишков пройдоха, что он прибыл сюда неведомо откуда, что он спаивает и
мутит порядочных колхозников и обманом старается пролезть на пост
председателя колхоза, что таких, как Тишков, надо кончать на месте, а не
давать им ходу при социализме, а тем более при полном коммунизме.