"Павел Нилин. Испытательный срок" - читать интересную книгу автора

дежурному по городу, сам ей тут же учинял допрос. И держал правую руку в
кармане, будто у него там пистолет. Но пистолета Зайцеву еще не выдали.
И Егорову не выдали.
И неизвестно, выдадут ли. Неизвестно даже, оставят ли их работать в
этом грозном учреждении.
Жур, к которому они прикреплены в качестве стажеров, вот уже который
день лежит в больнице. Его подстрелили бандиты на Извозчичьей горе.
Говорят, очень сильно попортили ему руку. И еще не известно, вернется ли
Жур к исполнению своих обязанностей.
Ничего не известно.
А время идет.
Дежурный по городу, сидя за обшарпанным столом, часто взглядывает на
стенные часы и записывает время в толстую тетрадь. Он записывает с
точностью до минут, когда было заявлено о происшествии, когда агенты
поехали на поимку преступников, когда привели задержанных. Он записывает
течение времени. Спокойно записывает, потому что ему некуда спешить. Он
уже устроился на работу, и вместе с временем идет ему зарплата.
А Егорову и Зайцеву зарплата не определена.
Все будет зависеть от Жура. И не только от Жура, но и от обстоятельств.
Дело в том, что в губкоме комсомола ошибочно выписали две путевки на
одну штатную должность. Значит, кто-то один может остаться на работе - или
Егоров, или Зайцев.
- Останется тот, кто покажет себя с лучшей стороны, - сказал Жур в
первый же день, как приставили к нему стажеров. - Но вообще-то вы не
сильно тревожьтесь, ребята. Штат, конечно, почти весь заполнен. Однако у
нас особая работа: все время происходит движение в личном составе. Может,
вам внезапно обоим повезет. Вдруг откроется непредвиденный шанс.
- Понятно, - кивнул Зайцев и весело улыбнулся, как Жур.
А Егоров ничего не понял. Не понял, какой может вдруг открыться
непредвиденный шанс.
Зайцев объяснил ему это, когда они вышли из комнатки Жура.
- Ну, честное слово, ты как бестолковый, - сказал Зайцев. - Сотрудников
же непрерывно убивают. Ты сам видишь, какой повсюду бандитизм. Даже в
газетах об этом пишут. Ну и вот, если кого-нибудь при нас убьют, нам
освободятся места. Или, - Зайцев опять улыбнулся, - или нас самих тут
ухлопают, пока мы еще не в штате...
У Егорова потемнело лицо.
- Боишься? - спросил Зайцев.
- А ты?
- Не очень.
- Ну и я, - сказал Егоров.
И по-другому он не мог сказать. Неужели он признается, что боится! А
может, Зайцев нарочно испытывает его?
Зайцеву было бы куда лучше, если б Егоров испугался: пошел бы в губком
комсомола и заявил, что тут у вас, мол, вышла ошибка - две путевки на одну
должность. Пусть, мол, там в угрозыске остается Зайцев, а я хотел бы пойти
на курсы счетоводов, как настаивает моя сестра Катя. Или хорошо бы, если
есть свободная путевка, устроиться в Завьяловские механические мастерские
- учиться на слесаря-водопроводчика, как советовал покойный отец.
Конечно, Зайцев был бы доволен, если б Егоров именно так поступил. Но