"Павел Нилин. Ближайший родственник" - читать интересную книгу автора

День был солнечный. Солнце вспыхивало и горело в посеребренных вышивках
серой ризы отца Григория Горизонтова. Пели певчие. И две лошади в белых
попонах, в белых стареньких султанах, запряженные в белый ветхий катафалк,
шли медлительно впереди толпы.
Виктор Матвеевич шагал по тротуару. Этим самым он как бы подчеркивал
свою непричастность к этой процессии. И сам же осуждал себя за это.
"Уж лучше бы совсем не идти", - думал он. Но все-таки заставить себя
идти рядом с попом не мог. И шел по тротуару.
Вскоре и Матвей Кузьмич, шагавший за гробом, отделился от процессии и
пошел рядом с сыном.
Мать везли на кладбище чужие люди, поп и певчие, десятка два старух и
стариков.
А отец и сын шли по тротуару.
У сына на этот счет были свои соображения, а отец просто подражал ему.
Сын сейчас для него был самым авторитетным человеком. И, шагая рядом с
сыном, отец спросил:
- Витенька, ты не знаешь, водку-то на поминках надо подавать?
- Я не знаю, какой порядок, - серьезно ответил сын. - Если принято,
надо подавать. Надо, чтобы все было по-хорошему, как следует. И главное -
скупиться не надо!
Но на поминках сын не присутствовал.
После похорон он весь день бродил по городу и вернулся домой только
вечером, когда поминки уже закончились.
На кухне, при лампе, мыли посуду две женщины, и отец помогал им.
Виктор Матвеевич неслышно прошел в комнату, разделся и лег спать.


Дни стояли не по-весеннему жаркие, томительные.
На другой день после похорон сын проснулся очень рано и до завтрака
пошел купаться на Волгу.
Волга была такая же, какой он знал ее в детстве. И берег был такой же.
Трава, песок, камни.
Виктору Матвеевичу здесь были известны все глубокие и мелкие места. Он
разделся, погладил грудь, бедра. Потом забрался на бревенчатый помост,
приспособленный, вероятно, для полосканья белья, и спрыгнул в воду. Вода
вскипела вокруг него.
Волков вынырнул и, далеко выбрасывая сильные руки, поплыл на середину
реки. Он плавал так же хорошо и неутомимо, как в детстве, как в ранней
молодости. И с берега также, как в детстве, смотрели на него мальчишки,
может быть, сыновья тех мальчишек, которые купались с ним в детстве.
Волков вышел из реки и, одеваясь, стал разговаривать с ребятами. Он
спрашивал, как их фамилии, как звать их отцов, матерей. И удивлялся,
услышав знакомые фамилии, знакомые имена. "Вон что, - думал он,
разглядывая веснушчатого мальчишку, - это, значит, Васьки Пахомова сын. И
лоб такой, как у отца".
За этот лоб Ваську Пахомова дразнили "тыквой". А Витьку Волкова?..
Позвольте, как же дразнили Витьку Волкова? Ах, да! "Волком". Так просто и
дразнили.
Виктор Матвеевич вдруг вспомнил, как он подрался однажды в детстве с
Васькой Пахомовым. Вспомнились все подробности драки. Овраг, поросший