"Павел Нилин. Дом господина Эшке в городе Веневе (про войну)" - читать интересную книгу автора Маленькая мелочная лавка на окраине Мюнхена должна после войны
превратиться в магазин, в отличный магазин с красивой вывеской: "Фердинанд К.Эшке. Галантерея и прочие товары". Для того чтобы осуществилась эта мечта, надо действовать решительно. Луиза, как всегда, права. Надо действовать смело и решительно, не терять времени. Осмотрев еще раз дом старика, Фердинанд Эшке сказал, что он сейчас уйдет, но через час - через два придет снова. Поэтому старик должен все сохранить до его прихода в полном порядке. За это господин Эшке обещает ему не убивать его, старика. Но если старик ослушается, господин обер-лейтенант вынет вот эту штуку... Обер-лейтенант похлопал по кобуре и, улыбнувшись, сказал: - Пиф-паф! - Ужас как ты меня напугал! - сказал старик. - Ну, стреляй! - Я тебя знайт, старик! - закричал вдруг с визгом господин Эшке. - Я тебя знайт! Я знайт, где твой дети!.. Об этом, конечно, не мог знать господин Эшке, но он уже привык так пугать и на дорогах Польши, и на дорогах Франции, и на дорогах России. Он привык пугать. Через час он явился снова в сопровождении рослого, медлительного солдата. Унылый этот детина всю ночь запаковывал посылки, запихивая в мешки добро старика Бахмачева. А сам обер-лейтенант сидел около солдата с блокнотом и карандашом и солдат не стащил чего-нибудь. Старик Бахмачев при этом не присутствовал. Он сидел в темной комнате, около больной жены, перенесенной сюда из спальни, и все говорил ей одно и то же, успокаивал ее: - Ничего, Клавдя, ничего! Все равно Москву они не возьмут. Никогда не возьмут! Не могут... И похоже было, что имущество этих стариков, все их достояние, нажитое за всю жизнь, находится не здесь, в этом домике, а где-то в Москве. Не попадет туда немец. Никогда не попадет. - Все считают, - сказала старуха, прислушиваясь к чужому говору в соседней комнате. - Наше считают. Наше добро, Федя. - Пусть считают, - сказал старик. - Пусть считают. Ихнее такое дело сейчас - считать... Он вышел на кухню, чтобы принести жене попить, и, проходя через столовую, увидел много тюков. Немцы прервали на минутку свое занятие, и обер-лейтенант, привстав со стула, стал объяснять старику, что все это делается в его интересах, в его, старика, интересах - и тюки запаковываются в его интересах, и в его же интересах дом становится собственностью господина Эшке. Могло бы быть хуже, если б этим занялись немецкие солдаты. Было б много хуже... - Да бери ты, бери! - брезгливо успокоил его старик. - Раз ваша взяла, бери. Ну, а когда наша возьмет, тоже не жалуйся. - Молшать! - закричал немец, не поняв, но догадавшись, что старик |
|
|