"Ютта Никулина. Голова без женщины " - читать интересную книгу автораалиби. Для достоверности она даже перечеркнула одно из объявлений жирным
крестом, чтобы в случае чего сказать: писала, мол, а он перезвонил в ответ и оказался мудаком на букву "ч". Ворвалась Валя. Скинув мокрые туфли в прихожей, а склизский зонтик шмякнув прямо на диван, она немедленно потребовала отчета по газете. Фаина гордо предъявила ей плоды своих трехминутных усилий. Валентина впилась в газету. - Вот этого и этого выбрасываем сразу! - ожесточенно бормотала Локоть, углубляясь в суть вопроса. - Им нужны фотомодели, а ты не модель... Так, этот пролетает - ты не поедешь к нему в город Жуковский, а сюда его тащить из города Жуковского глупо. И этот - тоже придумал! "Светловолосую девушку славянской внешности и национальности, умеющую топить русскую печь..." Н-н-да, ты у нас брюнетка и не совсем славянка... Это Фаину всегда безотчетно задевало. Фамилия у неё была не очень славянская - Хусаинова, но она вовсе не была татаркой. Наверно, у отца были какие-то татарские корни, но в её внешности не заметно ни малейшего намека на это самое иго. И по паспорту и отец, и мать русские. А получалось как-то не так. В советское время, учась в школе, Фая никогда не задумывалась о своей фамилии, и даже о своем старомодном имени. С национальной проблемой она впервые столкнулась при демократии. И Фаина надменно проронила: - Ну правда, а почему бы тебе самой ему не написать? Тебе-то уж ничего не мешает. И печку растопишь, если надо. Валя Локоть являлась чистокровной украинкой и притом никогда не была замужем. А ведь могла бы и о себе позаботиться. Всю жизнь просидела дома, подносов "под Жост" и кофейничков "под Гжель". Девушка тридцати с небольшим лет интересной профессии с неоконченным высшим. Очень неплохо, особенно с учетом третьего размера бюстгальтера - когда она его надевает. Без бюстгальтера под блузкой вообще образуется такое волнение, что впору объявлять штормовое предупреждение всем встречным мужикам. При этом Валя была человеком высших принципов, и своим третьим с гаком размером перед подругами не чванилась. И она посмотрела на Фаину не то со слезами на глазах, не то с непросохшими дождинками. В любом случае получилось очень укоризненно. - Ну при чем тут я? Что уж мне - моя песенка спета... Мы о тебе сейчас должны думать! "Мы должны". Да, Валентина основательно за неё взялась... Фаина ощутила странный трепет, словно она отдается в руки врача. О Господи, опять мысль о болезни... Но вместо зонда или шприца Валентина торжественно достала из своих необъятных грудей свежий номер газеты "Из уст в уста", который в мокром от дождя декольте её искусственно-шелкового платья оставил смутный серый след типографской краски. Они просидели голова к голове минут двадцать, поочередно хихикая и взвизгивая, попадая на очередную умору. Хотя Фая, конечно, смеялась через силу. Держала улыбку, как говорят американцы. Господи, чего только люди не напишут о себе! "Эрудированная дама приятной полноты без ж/п, а/м и б/к желает познакомиться с нескупым рыцарем до 40 лет с ж/п, а/м и без в/п для серьезных отношений, обяз. с закл. бр. и проп. на его ж/п". Или: "Привет тебе, привет! Молодой (38 лет), но очень |
|
|