"Майя Никулина. Место (Повесть)" - читать интересную книгу автора

когда уже все сидели на своих местах. Разговор шел веселый, но
прабабушка, смущенная своим опозданием, участия в нем почти не
принимала. Тем более неожиданным было то, что за чаем - даже не
после - будущий прадед мой встал и обратился к хозяину дома с
официальным предложением, касающимся его дочери. Хозяин, всю
жизнь считавший себя солдатом и ценивший доблесть во всем, тут
потерялся, но, не желая скандала, решил было обратить дело в
шутку и сказал, что к разлуке с дочерью никак не готов, что
кроме дочери у него есть и сын, что он и сам еще хоть куда и
потому надо бы сначала разрешить некоторые имущественные
вопросы. На что дерзкий жених ответил, что он собирается
жениться не на имуществе, а на Ольге Александровне и, стало
быть, имущество его не интересует. Тут наступила нехорошая
тишина, и скандал точно бы случился, если бы Ольга Александровна
не поднялась и не сказала, что она принимает предложение.
Свадьба сладилась скоро, и прабабушка из отцовского дома уехала.
Разлучаться с мужем она не любила настолько, что во время
Русско-турецкой войны сестрой милосердия хотела ехать в
Болгарию, и только рождение старшей дочери помешало
осуществлению этих планов. Впрочем, ждала она сына и
намеревалась назвать его Михаилом в честь генерала Скобелева.
Портрет молодого генерала некоторое время стоял у нее в
кабинете, и она сама убрала его после того, как прадедушка с
чувством заметил, что Михаил Дмитриевич был замечательно
красивым мужчиной.
Прожили они в полном согласии, и хотя у прадеда характер был
крутоват, с супругой он никогда не спорил и соглашался с нею во
всем.
Один только раз прадедушка вступил в противоречие с женой: по
поводу Талиного замужества, да и то не сразу. Генерал в
отношениях с дочерьми был необыкновенно мягок, сговорчив и
уступчив, и то, что Таля была его любимицей, никого не
раздражало: особое проявление отеческой любви вроде того, что
генерал только ей доверял набивать себе папиросы или варить для
него вишневое варенье, всегда были предметом добродушного
подшучивания. Так же как пристрастие Кузины Сони к Владиславу
Донатовичу, мужу Елены, старшей генеральской дочери. Соня
добровольно и с видимым удовольствием чистила, белила и холила
его белоснежную форму - Владислав Донатович, красавец и военный
врач, был щеголем и, что касалось одежды, ужасным педантом. Одно
время генерал даже называл его "наш английский джентельмен",
правда до тех пор, пока однажды за обедом генеральша, поправляя
смуглой рукой черные локоны на висках - что являлось безусловным
признаком ее неудовольствия, - не сказала, что русского офицера
именовать англичанином нелепо - он, слава богу, русский офицер.
Тут надо сказать, что Соня кровной родней никому в семье не
была, и ее домашнее имя Кузина Соня не обозначало степени
родства, наоборот, определенным образом подчеркивало степень
дальности; просто Соня росла в этом доме, звала маму - мамочкой,
Наталью Сергеевну и Леку - соответственно Талей и Лекой, генерал