"Майя Никулина. Место (Повесть)" - читать интересную книгу автора

В саду я Болека не нашла и стала обходить поочередно все
комнаты, стараясь не нарываться на добровольных помощников.
Кое-кто уже спал. Дверь моей комнаты оказалась открытой, и я еще
из коридора увидела, что Болек стоит на коленях перед моей
кроватью, зарывшись лицом в раскиданное на ней белье. Я шагнула
назад, стараясь остаться незамеченной и неслышной, но
натолкнулась на Поручика, при этом так сильно, что он вынужден
был подхватить меня и, в сущности, обнять. Болек обернулся на
шум, поднялся и молча прошел мимо нас.
Я бежала за ним долго, задыхаясь, мучаясь и уставая. Несколько
раз замедляла бег и снова бежала, в голове шумело, потом
грохотало, потом яркий свет догнал меня, огромная машина с ревом
остановилась сбоку. "Смерти ищешь, дура!" - яростно прокричал
водила и высоко надо мной распахнул дверь кабины, и я, ухватясь
за его руку, тотчас влезла в кабину и, не в силах уже говорить,
рукой толкала в стекло и вперед.
- Пацана, что ли, ищешь? - уже участливо спросил водила и рванул
машину. - Догоним, куда ему деться... - Он даже похлопал меня по
колену, дескать, догоним точно.
Машина шла быстро, фары освещали дорогу, и мы еще издали
увидели, как с левой стороны в свет вбежал маленький солдатик и
отчаянно замахал руками.
- Ну ночь, - ругнулся водила, - ну доездимся мы, - но машину
остановил и спрыгнул на дорогу. На какое-то малое время они
отошли в сторону, потом шофер крикнул:
- Сиди, не ходи за мной, - и оба исчезли в темноте.
Неподалеку, слева стояли еще две машины с зажженными фарами. По
проселку бежал человек. Потом появились мой шофер с солдатом и
закрыли собой дорогу. Я вышла и побежала за ними. Наверное,
шофер услышал меня, потому что повернулся разом и, прижимая мою
голову к куртке, закричал быстро:
- Не твой, не твой, не надо, взрослый это, взрослый...
- Он сам выбежал, сам, - заговорил солдатик, - сам он...
Он был молодой, светловолосый, в белой ветровке и еще живой. Мы
стояли над ним, понимая, что трогать его уже не надо.
Вскоре подошла еще одна машина, и санитары или тоже солдаты
стали поднимать раненого и укладывать на узкие носилки с
колесиками. По тому, как нелепо лежало его тело, как свисала
голова, понятно было, что разбился он насмерть, но все то время,
пока носилки поднимали и медленно задвигали в темное нутро
машины, он силился жить и выгибал изуродованное тело, страшно
упираясь головой - затылком и даже теменем - в толстую серую
парусину. И в самый последний момент, перед тем, как
захлопнулись дверки и машина рванулась, унося разбитого
человека, он открыл глаза, и я встретилась с ним взглядом.
К вечеру следующего дня слухи о ночном происшествии дошли до
нашего поселка: говорили, что за рулем сидел солдат-первогодок,
вовсе и не шофер, но место безлюдное, да и ехали ночью. Коля с
Мишаней начали гадать, куда это они ехали, и тот человек - куда
он шел - там ведь нет ничего. Потом выпили за упокой, мол,