"Андрей Никулин. Запойное чтиво" - читать интересную книгу автора

Великое озеро успокоилось, но ливень только усилился.
Третий день наш стройотряд сидел у себя в бараке. Работать в порту было
невозможно, да и не положено по технике безопасности. К тому же при
погрузочно-разгрузочных работах дождь мог сильно испортить ценные
народнохозяйственные грузы. Жителям Забайкалья не нужны были отсыревшая
мука, расплывшийся комбикорм, слипшиеся сахарный песок и соль. Именно мы,
бойцы ВССО из водного института, уже третий месяц занимались тем, что
перегружали эти важные товары из железнодорожных вагонов в лихтеры для их
транспортировке в отдаленные уголки Байкала. Место дислокации нашего
стройотряда был поселок-порт, с незамысловатым названием Байкал, над которым
уже третий день бушевала стихия. В самом порту было пустынно, только одиноко
скрипели на сильном ветру портовые краны "Гансы" и их могучий собрат
"Альбатрос", а у причальной стенки, отгороженной от неспокойного озера-моря
пирсом, терлись бортами о шканцы, натягивая швартовы, лихтеры-пенсионеры с
немецкими, как и портовые краны, именами, "Клара Цеткин" и "Роза
Люксембург". В порту было скучно, потому что шел дождь, и потому что не было
нас, студентов - механиков, волею судеб ставших портовыми рабочими, или
докерами, если на иностранный манер.
И так, мы сидели по своим комнатам в деревянном бараке, который нам
выделило любезное портовое начальство для житья, и играли в карты,
проигравший должен был бежать в магазин за спиртным. "Сухой закон" в
стройотряде был негласно отменен, в связи с метеоусловиями. В местном,
единственном на весь поселок магазине кроме питьевого спирта в
"поллитровках", да буханок ржаного хлеба ничего не было. Поэтому, отправив
гонца за "шилом", мы сели разыграть еще одну партию, наказанием для
неудачника было бы то, что он должен был натырить с ближайшего огорода
местных жителей картошки. И вскоре Тихон оставшийся в дураках (на более
интеллектуальную игру у нас не было ни желания, ни времени), чертыхаясь,
нырнул в пелену дождя, держа в руке старое помятое ведро. Четверо счастливых
победителей карточного турнира разлеглись по своим койкам и закурили.
- Блин, все сигареты отсырели, - ругался Мизик, безуспешно стараясь,
раскурить свой любимый "космос". Он достал из тумбочки несколько пачек с
красной ракетой на этикетке, стал их вскрывать, а сигареты раскладывать
возле самодельного камина. Центрального отопления в бараке не было, и когда
наступил сентябрь, и ночи стали прохладными, студенты-механики, применив
свои знания в электротехнике, соорудили эффективные, но очень пожароопасные
обогреватели, из кирпичей и спирали.
- Если русский - то раскуришь, а дареному коню в зубы не смотрят, -
мечтательно пуская кольца дыма в потолок, отозвался с соседней койки Нарик.
- Не даренные, а ворованные - по тому и не курятся, - улыбнулся, с
койки у входа Зуб.
- А у тебя, блин, не ворованные, - Мизик наконец-то раскурил
неподдающуюся сигарету.
- Мы вон с Нариком и Решутом "беломора" взяли, а вам, аристократам,
блядь, с фильтром подавай,- и Зуб поочередно ткнул пальцем в
"аристократов" - в Мизика, Сан Саныча и меня.
- Какая разница что пиздить, - философски заметил самый старший из нас
Саныч.
Не подумайте ради бога, что находившиеся в комнате парни были какими-то
жуликами. Нет, это были простые советские студенты. Только вот во времена