"Николай Никитин. Северная Аврора (Военно-историческая повесть о 1918-1920 гг.) " - читать интересную книгу автора

Френсис, старейшина дипломатического корпуса, находившегося в России,
требовал пунктуальности не только от вечно рассеянного французского посла,
но и от своего английского коллеги.
Конечно, прямого повиновения Френсис требовать не мог, однако оно
создавалось само собой. Как ни кичился Линдлей самостоятельностью державы,
которую он представлял, но Британия уже давно была с ног до головы опутана
американскими займами. Начиная с того самого часа, когда завязалась первая
мировая война, американский капитал и американская промышленность работали
на войну, даже еще не числясь воюющей державой, В конце войны, после своего
вступления в нее, богатая и уже нажившаяся на войне Америка хотела
распоряжаться всем, настойчиво вмешиваясь в дела различных стран, и больших
и малых.
Зимой 1918 года американский президент Вудро Вильсон выпустил в свет
свои четырнадцать пунктов об условиях будущего мира. Он был вынужден это
сделать. Четырнадцать пунктов Вильсона являлись своего рода косвенным
ответом на целый ряд дипломатических актов советского правительства,
разоблачавших империалистическую политику Антанты. Пункт шестой о России был
составлен Вильсоном так туманно, что совершенно обходил вопрос об отношении
американского правительства к советской власти.
"Отношение к России, - писал Вильсон, - в грядущие месяцы со стороны
сестер-наций послужит лучшей проверкой их доброй воли и понимания ими ее
нужд, которые отличаются от собственных интересов этих наций, - проверкой их
разумной и бескорыстной симпатии".
О какой России говорилось в этой лицемерной и лживой фразе: о старой
ли, царской России, или о новой, советской, - никто не мог понять. В то же
время Вильсон требовал вывода иностранных войск со всех русских территорий.
Это было сделано преднамеренно, чтобы обмануть общественное мнение. На самом
же деле Америка стояла во главе Антанты, добивавшейся оккупации России и
свержения советской власти.
Френсис, ставленник Вильсона, был в центре почти всех заговоров против
Советов, тщательно и умело маскируя это. Когда другие говорили, он
предпочитал слушать и молча улыбаться.
- Эта хищная акула улыбается, как застенчивая девочка, - однажды
сострил секретарь французского посла Нуланса, намекая на то, что
американский посол провел свою юность с девушками, обучаясь в женском
колледже.
Френсис и сейчас улыбался, развалившись в шезлонге и жадно вдыхая
теплый воздух залива.
- Что ж?.. Мы правы... - говорил Линдлей, поглаживая руками сухие,
костлявые колени. - Предоставить Россию ее собственной участи? Нет, этого
делать нельзя. Тогда Германия в один прекрасный день воспользуется ее
неслыханными богатствами. Позволить большевикам упрочить свое положение?
Нельзя! Их разрушительная доктрина проникнет в Европу. Нет больше России.
Без императора и религии она рухнет, как глиняный идол.
- Кто их знает... этих "боло"... ["Боло" - большевики (американское
выражение)] - промолвил Френсис, вставая.
Узкий лоб Линдлея, изнеженные руки с длинными выхоленными ногтями,
короткие усики, большие, словно настороженные уши, мягкие движения,
заученные слова - все это Френсис воспринимал, как тот необходимый шаблон,
по которому Англия фабриковала своих дипломатов, чтобы затем разбросать их