"иеромонах Никон. Житие и подвиги преподобного отца нашего Сергия Радонежского Чудотворца " - читать интересную книгу автора

приготовления к переходу в будущую жизнь? И мог ли он, любвеобильный отец,
отвергать сих несчастных пришельцев? Но, принимая их, он должен был
заботиться и об удовлетворении их духовных нужд, о напутствии
приготовляющихся к смерти таинствами Церкви. Так самые обстоятельства, а
лучше сказать, Промысл Божий располагал эти обстоятельства к тому, чтобы в
обители Сергиевой был свой совершитель таин Божиих, а с умножением братии -
и свой игумен...
Преподобный Сергий, по своему смирению, и слышать не хотел, чтобы ему
принять эту должность, он всегда говорил, что "желание игуменства есть
начало и корень властолюбия"; тем не менее и сам он сознавал нужду в
духовном пастыре для своей обители. Одного боялся он: чтобы братия не стали
настаивать на своем желании иметь его своим игуменом, и потому усердно молил
Господа, чтобы Сам Он дал им наставника, который мог бы управить душевный
корабль их от волн потопления к пристанищу спасения. И Господь, всегда
готовый исполнить волю боящихся Его, услышал молитву Своего угодника и,
поелику никто лучше самого просившего не мог послужить на сем месте к славе
имени Его, благоволил его самого и дать игуменом братии. Вот как это было.
В сердцах братии уже давно сложилось желание поставить на игуменство
своего возлюбленного авву, а при столь скорбных обстоятельствах, о коих мы
сейчас упомянули, еще более усилилось это единодушное желание. "И в самом
деле, - замечает святитель Платон, - на ком прежде всего могли они
остановиться мыслию? Каждый, сравнивая свои подвиги с его подвигами и
добродетелями, с его опытностию и заслугами пред Богом, и в мыслях стыдился
присвоивать себе такое преимущество, чтобы затмить собою свет столь ясно
горящаго светильника". Сообщая свои чувства один другому, они решились
наконец обратиться со своим желанием к Преподобному. Укрепив себя надеждою
на Бога, братия пришли к нему все вместе и сказали: "Отче! Мы не можем долее
жить без игумена, исполни наше сердечное желание - будь нам игуменом, будь
наставником душ наших; мы будем каждый день приходить к тебе с покаянием и
открывать пред тобою нашу совесть, а ты будешь подавать нам прощение,
благословение и молитву. Мы желали бы видеть тебя совершающим ежедневно
Божественную литургию и от твоих честных рук причащаться Святых Христовых
Таин. Ей, честный отче, таково наше общее сердечное желание, не откажи нам в
этой милости!"
Такое единодушное заявление всей братии, конечно, не было неожиданным
для угодника Божия, тем не менее его глубокому смирению нелегко было
выслушать это. "Не труда и подвига убегал он, - говорит святитель Платон, -
а считал себя недостойным такого сана и рассуждал, что, будучи подначальным,
он удобнее устроит дело своего спасения, нежели тогда, когда примет на себя
нелегкое бремя попечения о спасении других". С другой стороны, он хорошо
понимал, что его решительный отказ глубоко опечалит всю братию, столь горячо
им любимую, и будет иметь скорбные последствия для самой обители.
Поставленный в такое затруднительное положение, подвижник вздохнул из
глубины сердечной и смиренно отвечал просителям: "Братие мои! У меня и
помысла никогда не было об игуменстве; одного желает душа моя - умереть
здесь простым чернецом. Не принуждайте же меня и вы, братия! Оставьте меня
Богу - пусть Он что хочет, то и творит со мною".
Но братия настаивали на своем: "Зачем ты, отче, отказываешься исполнить
наше общее желание? Ведь ты основатель обители сей - будь же ей и
настоятель. Твоя добродетель собрала нас сюда - она же пусть и управляет