"Кэтрин Николсон. Лунные грезы " - читать интересную книгу автора

был англичанин. Высокородный джентльмен. Хотел, чтобы мы поженились, но я
отказалась. Его семья никогда бы меня не приняла. Но мне было все равно.
Большего счастья, чем за эти два года, я не изведала. Мы жили бедно, но
любили друг друга, и этого было достаточно. Однако когда родилась ты... он
так много хотел для тебя! Все время волновался о будущем. Денег осталось
совсем мало, я болела... он пытался раздобыть средства. Поэтому и вернулся,
чтобы помириться с отцом, прийти к согласию. Я уговаривала его остаться.
Глупая! Он англичанин, а для англичан чувство долга превыше всего. Я могла
существовать на жалкие гроши, потому что любила.
И в этот момент Корри приняла одно из важнейших решений. Она ни за что
не влюбится в богатого мужчину. Это слишком опасно. Лучше уж вообще
обходиться без любви или встречаться с ровней.
- Я тревожусь за тебя, дорогая. Ты такая серьезная, такая спокойная...
совсем как отец.
Вопрос витал в воздухе, оставаясь невысказанным: "Что станется с
тобой, когда меня не будет..." В те ужасные дни, последовавшие за смертью
матери, Корри начала понимать, что подразумевала Мария, утверждая, что
голод бывает разным. В душе девочки поселилась мучительная ноющая пустота,
которую ничем нельзя было заполнить. Даже имя, которым она гордилась,
отняли. Одноклассницы посчитали его слишком странным, непонятным и
труднопроизносимым и стали звать иностранку Корри. Девочке пришлось
смириться. Когда-нибудь весь мир узнает, как ее зовут! Настанет день - и
она снова убежит туда, где солнце яркое, а небо густо-синее.
Она ничего не рассказывала другим девочкам о родителях, инстинктивно
понимая, что те вряд ли одобрят отношения между матерью и Антонио. Но зато
поклялась следовать заветам мамы. Для олимпийских богов и богинь брак и
любовь всегда были разными вещами. Мать наказывала ей жить так, точно
смерти вообще нет. Жить, будто каждый день - весенний! О, это было почти
невозможно. Корри хотелось умереть. Ей не с кем было поговорить. Никто не
знал ее языка. И здесь не звучала музыка. Напевать или насвистывать строго
воспрещалось. Все окутывали тишина и серый туман. Сухие английские голоса,
безразличные английские лица, промозглая английская погода и строгие
английские обычаи. Корри едва выжила. Но у нее нашлось достаточно сил. Она
попросту удалилась в свой закрытый мирок, на созданную ею гору Олимп,
обрела выносливость, научилась ни с кем не делиться секретами, но
ненавидела каждую минуту, проведенную в школе. Девочке все время казалось,
что ее похоронили заживо. Настоящее подземное царство.
Она не знала, что бы произошло, если бы все осталось по-прежнему.
Возможно, так и не спустилась бы с воображаемой горы и осталась бы в
безопасной крепости своих воспоминаний. Но случилось чудо. Крошечный лучик
света проник во мрак тюрьмы, и Корри начала рваться к этому свету, расширяя
маленькое отверстие, пока оттуда не хлынул поток золотистого сияния.
Корри медленно, благоговейно вынула из чемодана маленький, обернутый
тканью сверток, извлекла небольшой кассетный магнитофон и осторожно
поставила на комод. Рядом выстроилась драгоценная коллекция кассет. Кассеты
по-французски - "коробки". И в самом деле коробки, где заключен чистый
солнечный свет. В иной роскоши Корри не нуждалась.
Потому с непонятной ей самой робостью девушка взяла в руки наследство
матери, осторожно, словно неразорвавшийся снаряд. Наконец она приняла
решение. Время не пришло. Она не готова. Ее еще держит в оковах подземное