"Евгений Николаев. Снайперские дуэли " - читать интересную книгу автора

14-й Краснознаменный, только что занявший отведенный ему командиром
дивизии участок обороны, яростно вгрызаясь в землю, спешно окапывался. Это
был последний перед Ленинградом рубеж. Он проходил непосредственно под
городом Урицком, стоявшим всего лишь в нескольких километрах от Кировского
района Ленинграда. Из наших стрелковых траншей днем хорошо были видны трубы
Кировского завода. А по вечерам огни ракет, не угасавшие над передним краем,
отражались в окнах домов Автова. Вторые эшелоны полка и дивизии были
расположены уже в самом Ленинграде.

Защитники Ленинграда жили одной мыслью: грудью своей прикрыть родной
город, не дать противнику ворваться в него. Выстоять, только выстоять!

Все это пронеслось в моей голове, пока я прислушивался ко все не
утихавшей боли в раненой руке.

Чуть в стороне от нас, разведчиков, на бруствере, свесив ноги в окоп,
сидел молодой лейтенант комсомолец Василий Буторин, недавно прибывший в
полк. Он тут же был назначен командиром пятой роты. Начищенные до блеска
сапоги лейтенанта сияли в лучах заходившего солнца. Среднего роста,
широкоплечий, симпатичный блондин с голубыми глазами, он был похож на
циркового гимнаста. Форма на нем была идеально выстирана и выглажена,
гимнастерка туго перетянута широким командирским ремнем - и пальца не
просунешь! И в то же время весь его облик, поведение говорили, что перед
вами бывалый, кадровый командир. И мы это сразу почувствовали. Тем более что
на груди лейтенанта алел, переливаясь золотом, уже основательно потертый
орден Красного Знамени. Прикрепленный к поясу длинными ремешками, как у
моряков, у ротного висел пистолет ТТ в черной кобуре. На вид командиру было
лет двадцать пять. Сейчас, глядя на поредевшие ряды деревьев в Шереметевском
парке и прислушиваясь к шуму машин за ним, командир о чем-то сосредоточенно
думал. Может, он думал о своем родном Барнауле, где родился и вырос, о своих
родных, о жене Варваре Васильевне, оставшейся в Калининской области. А
может, и скорее всего, думал о том, что личный состав роты должен выполнить
приказ командира полка: к утру закончить оборудование ходов сообщения,
землянок и стрелковых ячеек в траншеях. Все они, его бойцы и командиры,
работающие сейчас "до седьмого пота", уже тянут волоком от парка
бронеколпаки и стальные щитки, только что привезенные рабочими Кировского
завода. Часть бойцов, впрягшись по-бурлацки, уже подтаскивала очищенные от
сучьев и веток и распиленные до нужного размера бревна для покрытия
землянок. Бойцы тащили бревна и от разбитых домов из поселка Дачное.

Кто его знает, о чем думал в это время лейтенант, только, видно, больно
было ему смотреть на поваленные войной деревья в некогда прекрасном,
знакомом ему еще с мирного времени Шереметевском парке. Кадровый командир,
участник боев советско-финляндской войны, он из собственного опыта знал, что
накаты из свежесрубленных деревьев, положенные крест-накрест в три-четыре
ряда на землянки, будут куда прочнее сухих старых бревен. Ведь в свежем,
даже распиленном на поленья дереве еще теплится жизнь. А коли так, ему
положено сопротивляться. Видно, доволен был лейтенант тем, как сноровисто и
аккуратно его бойцы укладывали эти бревна на землянки. Он знал, как окупится