"Андрей Николаев, Олег Маркеев. Черное таро " - читать интересную книгу автора

шляпку французской соломки с пышным розовым бантом и, оглянувшись, бросил ее
казакам. Один подхватил ее на лету, помял в грубых пальцах, погладил бант
заскорузлой ладонью.
- Слышь, Семен, ты заместо шапки ее приспособь, - посоветовал хорунжий.
Казаки заржали, откидываясь в седлах. Семен, крепкий казак лет
тридцати, с окладистой черной бородой, зыркнул на них чуть раскосым глазом,
досадливо крякнул и отшвырнул шляпку в сторону.
- Вам бы все смех, - прово он, - а мне Варвара так наказала: без
гостинца на порог не пущу.
- Ничего, казак, - успокоил его корнет, - война длинная будет, наберешь
еще подарков. Эй, любезный, - окликнул он пробегающего мимо слугу в дорожном
сюртуке, - дом князя Козловского не укажешь ли?
- По улице последний слева, господин корнет, - махнул рукой слуга, - а
что, француз? Нешто заберет Москву?
- Уноси ноги, парень, - буркнул, проезжая, Головков.
- Э-эх, защитнички, - сплюнул слуга, - златоглавую на поругание
отдаете!
- Ну, ты! - Головков замахнулся плетью.
- Хорунжий! - прикрикнул Корсаков.
Головков с неохотой опустил руку. Едущий следом Семен толкнул слугу
конем, зверовато оскалился. Тот отскочил назад, угрюмым взглядом провожая
казаков.
- Привыкайте, Георгий Иванович, - Корсаков вынул из кивера султан,
подул, расправляя белый заячий мех, воткнул в головной убор и, отведя руку,
полюбовался, - еще не того наслушаемся. Моя б воля - встать под Москвой
насмерть, костьми лечь, а не пустить Буонапартэ в город.
- Костьми лечь - дело нехитрое, а дальше что? Михайла Ларионович
правильно рассудил: перво-наперво армию сохранить, резерв обучить. Вот осень
уже, а там и зима. Завязнет супостат, ни еды, ни фуража - позади сами все
разорили, а с голоду много не навоюешь. Погоним француза, помяните мое
слово, Алексей Василич.
- Тебя послушать, так и воевать не надо, - поморщился Корсаков, -
рассыпаться по лесам да обозы хватать. Не по чести это. Сойтись грудь в
грудь, глаза в глаза! Штык на штык, клинок на клинок, вот это по мне, - он
попытался взбить едва пробившиеся усы, - чтобы ветер в ушах, чтобы картечь в
лицо!
- Не приведи Господь, - Головков перекрестился, - я, слава тебе Боже, и
ветру нахлебался, и картечью наелся. Еще под Прейсиш-Эйлау*. У нас, на Дону,
как сполох** объявили, Матвей Иванович*** матерых казаков собрал в первые
полки. У всех семьи, дети. За землю лечь все готовы, а ляжем мы, кто детей
поднимет? Тут с умом надо - и ворога заломать, и самим живу быть.
______________
* 26.01.1807г. Превое крупное сражение, в котором Наполеон не смог
одержать безоговорочную победу.
** Мобилизация
*** М.И. Платов, Атаман Войска Донского.

Корсаков надел кивер, опустил подбородный ремень с золотой чешуей.
Пропуская четверых мужиков, тащивших роскошную кровать, придержал коня.
- Я бы на войну семейных не брал, - сказал он категорично, - удали в