"Элла Никольская. Уходят не простившись (криминальная мелодрама в трех повестях, #2) " - читать интересную книгу автора

перед ними был длинный коридор, и в конце этого коридора какой-то человек
махал рукой, восклицая:
- Опаздываем, опаздываем ...
Замдиректора кивнул тому, а к гостю обратил извиняющийся взгляд: сами,
мол, видите! И исчез. Гость же задержал шаг, постоял с полминуты и вернулся
в приемную, где ещё по пути к цели приметил кое-что интересное, а именно
красивую секретаршу.
Теперь ему предстояло убедиться, не ошибся ли он в спешке, а кроме
того с секретаршами потолковать всегда полезно, народ, как правило,
осведомленный.
Девица, только что чинно игравшая на клавишах компьютера, стоило
начальству удалиться, вышла из-за стола и теперь заправляла кофеварку.
Взгляд желтовато-карих, широко расставленных глаз - в нем явственно
читалось приглашение - побудил Пашу сказать дерзко:
- На мою долю кофейку не найдется?
Ответом послужила ослепительная улыбка - вот это так зубы, один к
одному - и дружелюбный кивок. Черные блестящие локоны дрогнули и снова
красиво расположились по плечам. Красотка, да ещё любезная - чему обязан?
Скорее всего визитной карточке, которую он и ей успел вручить ещё перед
визитом к директору. А на карточке обозначена Пашина должность:
оперуполномоченный Управления московского уголовного розыска. В собственную
неотразимость Павел Всеволодович Пальников не слишком верил, но давно и не
комплексовал по поводу своей внешности. Был он высок и очень даже недурен:
светловолос, светлоглаз, но несколько смахивал на младенца. Никакой
твердости в лице, пухлые губы складываются по-детски добродушно, да ещё и
цвет лица бело-розовый, нежный как у школьницы с рекламы молочного
шоколада. И все это - обман, своего рода камуфляж, хотя и невольный, потому
что ни добродушием, ни стыдливостью Паша Пальников отнюдь не страдал, с
виду только добряк и даже простофиля.
Кофе располагает к дружеской беседе не хуже, чем сигарета. Павел,
кстати, и закурил бы охотно, но во время заметил на стене табличку: "Don' t
even think about smoking here". Его английского хватило, чтобы сунуть
обратно в карман пачку "Лаки страйк".
После первой же чашки молодые люди перешли на "ты".
- Я Лиза, а тебя как называть прикажешь: Павлик, Пава?
- В институте звали Пол, на работе Паша.
- А дома?
- Представь себе, Паульхен. Только не спрашивай, почему, долго
объяснять.
- Cильно спешишь?
- Еще бы! Я к вам в институт не просто же так, а по делу.
- Проворовался кто? - в золотистых глазах безудержное любопытство, -
Скажи, кто, а?
Павел выдержал многозначительную паузу, предвкушая реакцию
любознательной собеседницы:
- Казнокрадство - это не по моей части. Убийство. Жену директора
вашего зарезали вчера.
Такой реакции, однако, он не предвидел. Новая его знакомая
наклонилась, аккуратно поставила на низкий столик недопитую чашку и закрыла
лицо руками. А когда отняла руки и подняла голову, это была совсем другая